Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления

Тот, кто властвует в чуждой стране, должен, как уже говорилось, стать главой и защитником маленьких соседних князей, всячески постараться ослабить в ней сильных людей и остерегаться, чтобы под каким-нибудь предлогом в страну не вступил иноземный государь, столь же сильный, как он сам; такого чужеземца всегда призовут недовольные из-за непомерного честолюбия или из страха. Так, известно, что этолийцы призвали римлян в Грецию. Вообще какую бы страну римляне ни занимали, они делали это по призыву туземцев.

Обычный ход вещей таков, что не успеет могущественный иноземец вступить в страну, как все наименее в ней сильные присоединяются к нему из зависти к тем, кто раньше был сильнее их.

Что касается этих слабейших, то привлечь их на свою сторону не стоит никакого труда, так как все они вместе сейчас же спешат слиться с государством завоевателя. Ему надо только следить, чтобы они не захватили слишком много силы и значения. С их помощью он собственными средствами легко может унизить сильных и остаться полным хозяином страны. Кто не устроит это дело как следует, быстро лишится приобретенных владений, а пока они еще в его руках, ему предстоят бесконечные внутренние трудности и заботы.

Римляне в захваченных ими странах хорошо соблюдали эти правила, основывали военные колонии, покровительствовали менее сильным, не расширяя их власти, унижали сильных и не допускали влияния иноземных государей. Я хочу ограничиться только примером одной страны – Греции. Римляне поддерживали ахейцев и этолийцев, унизили македонское царство, выгнали Антиоха[97]

. Никогда, однако, заслуги ахейцев или этолийцев не побудили римлян допустить какое бы то ни было расширение этих государств, точно так же никакие уговоры Филиппа не склонили их войти с ним в дружбу, не умаляя его значения, а могущество Антиоха не могло заставить римлян согласиться на то, чтобы он получил в этой стране какое-нибудь владение. Римляне в этих случаях действовали, как должны действовать все умные правители, – которые обязаны считаться не только с волнениями, уже происходящими, но и с возможными в будущем, предупреждая их самым тщательным образом: ведь легко помочь, когда видишь издалека, но если выжидать, пока события подойдут близко, то давать лекарства будет уже поздно, так как недуг стал неизлечим. Здесь происходит то же, что, по словам врачей, бывает при чахотке, которую вначале легко излечить, но трудно распознать; с течением же времени, если ее сразу не раскрыли и не лечили, болезнь становится легко распознаваемой, но трудно исцелимой. Тоже бывает и в делах государства: различая издали наступающие беды, что дано, конечно, только мудрому, можно быстро помочь, но если, не поняв их вовремя, позволить злу разрастись до того, что его узнает всякий, тогда средств больше нет. Поэтому римляне, умевшие предвидеть осложнения заранее, всегда с ними справлялись и никогда не давали им накопляться, лишь бы избежать войны. Они знали, что война не устраняется, а только откладывается к выгоде противника; по той же причине они хотели вести с Филиппом и Антиохом войну в Греции, чтобы не пришлось воевать с ними в Италии; они могли тогда уклониться от той и от другой войны, ноне пожелали. Им никогда не нравились слова, которые не сходят суст мудрецов наших дней, – «пользоваться благом выигранного времени»; наоборот, они ожидали этого блага только от своей доблести и предусмотрительности: время гонит все перед собой и может принести добро, как и зло, зло, как и добро.

Однако вернемся к Франции и посмотрим, приняла ли она хоть одну какую-нибудь меру из всех указанных выше. Я буду говорить о Людовике, а не о Карле[98], потому что он дольше удерживал свои владения в Италии и ход его действий поэтому яснее: вы увидите, как он делал обратное тому, что надо было делать, для удержания чуждого ему государства.