AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ)

– Я заметил. – Прищурившись, посмотрел на меня Раскат. – Додуматься же сказать мне такое про мою дочурку… А если бы голову тебе снёс?

– Огорчился бы.

На мой ответ, Ермаков лишь хмыкнул, слегка усмехнувшись, но тут же стал серьёзным, когда мы выехали на улицу, где был расположен ночной клуб «Знамение».

– Половина второго. Если ничего не путаю, то они в двенадцать дня уже открываются. – Посмотрел на свой смартфон Раскат, пряча его во внутренний карман пальто.

– Это хорошо. Народа постороннего там сейчас не будет. – Тут же смекнул я, прокручивая план действий в голове. – Всё тихо отработаем без лишнего шума.

– Мышкин, а ты точно благородный? – Видя мой вопросительный взгляд, Раскат пояснил. – Разговариваешь, будто бывалый разбойник и замашки у тебя стрёмные. Фляжка Алексея, следы крови, а тот взгляд, что у тебя был, когда ты магичить закончил, я видел ни один, и даже не два раза. Про игру в «Рулетку» на дворцовой площади, даже упоминать не буду. Это было не состязание, а банальное убийство.

– … А у вас неожиданно цепкий ум. – Искренне похвалил я Ермакова.

– Думал, что я только кулаками умею махать? – Раскат, сдержано усмехнувшись, смерил меня спокойным взглядом. – Не напрягайся так, просто поделился своими наблюдениями.

– Всё потому, что наш род отличается от других благородных. Мы до сих пор держим своих бойцов, а не пользуемся услугами охранных фирм, у нас есть арсенал на территории, не носим гербов, родовых перстней, шпаг, и других знаков статуса.

– А! Вот оно что… Звеняй, не силён во всех этих ваших благородных премудростях. – Ермаков пожал плечами, хмыкнув. – Могу сказать только то, что вашему роду повезло. Кому подфартило меньше, сейчас в Магаданской губернии на ПМЖ за грехи дедов и прадедов, чьи памятники в назидание оставлены нетронутыми по всему Петрограду, под местным солнышком «греются» и комаров размером с кулак кормят.

– Памятники? – Переспросил я, не поняв, к чему клонит Раскат.

– Да. Раньше головы на частокол вешали, а император памятники проклятых родов оставил нетронутыми. Даже деньги выделяет, чтобы за ними ухаживали. – Помолчав немного, Ермаков добавил. – Названия губерний и улиц специально не изменил – Фрунзенской, Калиновской губернии… Площадь Ульянова, проспект красных командиров, набережная Рошаля, площадь жертв революции – все названия оставлены нетронутыми. Так император тешит своё самолюбие, демонстрируя, что станет с теми, кто пойдёт против него. Интересный он человек….

– Сейчас, и мы станем очень «интересными» – Мрачно подытожил я, когда автомобиль остановился перед клубом. – Пусть ваши люди выходы перекрывают, а мы внутрь идём, искать охранника со следом от цепочки с крестиком на шее, и двух его друзей.

– И как мы его найдём? – Поинтересовался Ермаков, пристроившись рядом, со своими двумя телохранителями, а следом подоспели Настя и Потапов.

– Их рожи мне известны… А про след от цепочки на шее, сказал чтобы у вас не возникло сомнений в правильности моих действий. Вера за неё дёрнула, когда пыталась отбиться, цепочка не порвалась, врезалась в кожу, но из-за протяжки оставила след.

Дав отбой своим бойцам, которые хотели составить мне компанию, проводив взглядом пару автомобилей, поехавших ко второму выходу их клуба, открыл нараспашку дверь, заходя внутрь оказываясь в фойе.

Наше появление не осталось незамеченным. По лестничному маршу со второго этажа к нам торопливо спускался пиджак, с гарнитурой в ухе.

– Алесей Иванович, что-то срочное….

– Это кто? – Поинтересовался я у Потапова, перебив мужчину лет тридцати пяти на вид, с короткой стрижкой-ёжиком и оттопыренными ушами.

– Андрей, помощник начальника охраны клуба. – Успел представиться ушастый перед тем, как схлопотал от меня удар перчаткой облачения в нос, и принял сидячее положение на полу.

Видя удивлённые взгляды, активировав контур, я метнулся к молодому мужчине, не давая прейти в себя, рванув за ворот его рубашки, под которым оказалась ранее упомянутая мной отметина.

– Ещё нужны комментарии? – Заданный мой вопрос был из разряда риторических, судя по взглядам всех присутствующих, указательный палец левой руки пиджака уже оказался в моей руке. – Андрюша, где остальные, кто с тобой был?

Сразу после заданного вопроса, раздался глухой хруст и крик боли, а моя рука уже держала средний палец.

– Повторяю вопрос… Где сейчас остальные? – Сразу после вопроса, вновь раздался хруст и крик боли, ещё шлепок, выданной мной оплеухи свободной рукой.

– Ещё раз повторяю… – Спокойным холодным тоном начал я, но тут вмешалась Настя, которая хотела метнуться вперёд, но рука Раската преградила ей путь.

– Ты же ему ответить не даёшь!

– Именно. – С будничным выражением лица кивнул я, а фойе огласил очередной крик. – Мы так на беседу настраиваемся. Андрюша, ещё раз повторяю свой….

– Миха! Ааааа! В мониторной….В мониторной! Ик! – Залепетал лопоухий, тут же получив от меня затрещину.

– Да ты успокойся, а то уже икать начал, бедолага. Почему ты замолчал…

Мизинец хрустнув, принял неестественное положение, и вновь крик прокатился по стенам помещения.