ANTICASUAL. Уволена, блин

Она мне расскажет, как нужно открывать ресторан, точно. Нужно выбрать для встречи кафешку поспокойнее, чтобы предметно поговорить.

Просидели в ресторане пять часов. Четыре часа разговаривали про мужиков, я рассказала про свою новую несчастную любовь. Примерно час мыли кости моему бывшему шефу. Перед уходом Настюха на двух салфетках накидала мне план открытия ресторана.

2.

Моя новая несчастная любовь

Мою новую, несчастную и сумасшедшую любовь зовут Саша. Саша умен до невозможности. Подонок редкий. Врун и подлец. Обладает беспредельным цинизмом, на грани с талантом.

Обычно в жизни как бывает: общаешься с человеком и день ото дня все больше и больше понимаешь, как тебе повезло, что ты с ним знаком. Какое счастье тебе свалилось на лохматую недостойную голову. И вот он уже твой любимый до боли, близкий и родной. Свой в доску. Навсегда.

И вдруг, как гром среди ясного неба — бабах, вылезает откуда-нибудь какая-нибудь чудовищность. Трусость, подлость, предательство. Можно и без громких слов обойтись, встречаются просто банальные занудство и нерешительность. Или еще какая-нибудь гадость, список пороков человеческих велик и неизбывен. Проклятый ящик Пандоры, я забыла, кто его там открыл.

Вот мы и плачем потом сидим. Ревы-коровы.

С Сашей как-то все наоборот получилось.

Я и оглянуться не успела, как оказалась в огромной луже из содержимого всех слизистых оболочек моего тщедушного организма. Ну, не всех, конечно, это я утрирую, преобладали слюни, сопли и слезы.

Я ему глазки спросонок состроила в аэропорту славного города Санкт-Петербурга. Смотрю: симпатичный парень, зачем возможности упускать? Особо не старалась — раннее утро, глаза красные, спать хочется смертельно, косметика на лице отсутствует как класс, — в общем, так, потренировалась. Села в самолет и забыла. А он взял и подошел ко мне в Москве, в Шереметьеве. Нечеловечески с утра красивый, как молодой бог Аполлон. Только белые штаны на нем непонятно зачем были. Вот честно, я не понимаю, почему люди зимой белые штаны носят. По-моему, это чуть ли не хуже, чем белые носки с костюмом носить. Я, может, конечно, утрирую, но все же, все же. Ну да ладно, бог его штанам судья.

— Девушка, я вот все-таки решился к вам подойти, как вы думаете, я правильно сделал? — несмело улыбаясь, произнес Аполлон.

Я добросовестно подумала и честно ответила:

— Не знаю.

Действительно, откуда мне было знать! Я и сейчас не знаю. Полгода прошло, а я даже не определила свою позицию в этом вопросе.

В общем, Аполлон оказался питерским парнем, и поехали мы на моей быстрой машинке в Москву. Саша мой был скромен, вежлив и учтив, порою даже заглядывал мне в глаза по дороге. И называл исключительно уменьшительно-ласкательно. В общем, всячески старался понравиться.

Что, естественно, произвело на меня, в сочетании с белыми штанами, крайне неблагоприятное впечатление. Я нахальных мужчин люблю. Мне они кажутся очень уверенными в себе. А чересчур внимательные и заботливые, наоборот, кажутся мне слабыми и неуверенными. А хорошие, заботливые, внимательные и нахальные одновременно почему-то все время проходят мимо моего сознания, к великому сожалению. Не знаю, в чем тут дело. Со мной вроде все в порядке, значит, это они виноваты. Не видят, понимаешь!

Вот и Сашенька показался мне мальчиком-зайчиком.

М-да. Не распознала. Чего-то я тогда явно не понимала в этих странных созданиях — мужчинах. Сейчас понимаю еще меньше.

Мальчик мой, зайчик, попросил телефон, начал довольно регулярно звонить, с нетерпением ждать встречи и через две недели героически встречал меня в аэропорту города Питера, куда я вновь летела по делам.

Я летела и злилась на себя. Глупость какая, зачем нужно встречаться с человеком, который не нравится, непонятно. Сейчас ехать с ним целый час на его ржавом «фольксвагене», или какая там у него еще железная лошадь, я не знаю. Притворяться хорошей, вежливой и заинтересованной, а потом еще плести бред про неосуществимость встречи в связи с тотальной занятостью и необходимостью круглосуточного вечного присутствия на боевом, то есть рабочем посту.

Времени у меня много, и в процессе полета и сопутствующих ему размышлений я медленно и плавно погружаюсь в чувство вины.

А может, не врать, а вежливо объяснить что к чему? Подружиться даже можно, если не дурак окажется. Блин, как неудобно-то, старался человек, в аэропорт за мной приехал. Ладно, решено, корректно объясню, что душевной потребности в нем не испытываю.

Через час, когда он меня высаживал в нашем питерском офисе, я была уже влюблена по уши.

Бог его знает, чем он меня очаровал. Может, отсутствием белых штанов?

С момента встречи практически слова не дал сказать. Из отведенных на дорогу шестидесяти минут, сорок пять разговаривал по телефону. В глаза не заглядывал. Вел автомобиль, отвечал на звонки, звонил сам, устраивал телефонные конференции. И все это время он умудрялся держать меня за руку, которую иногда встряхивал и говорил с улыбкой:

— Натик, прости меня, мне надо поработать.

Многорукий Шива и Александр Македонский в одном лице.