ANTICASUAL. Уволена, блин

О боже. Надо будет с этих денег напиться с друзьями. Хотя бы чисто символически. В качестве благодарности Вселенной. Обмыть, так сказать. Надеюсь, мне хватит полученных денег.

Этим все не заканчивается. На следующий день приходит письмо из глянцевого журнала «Dolce Magazine» с уведомлением, что они берут статью, которую я написала, а моя подруга Алена Аленкина отнесла им. Просят паспортные данные для начисления гонорара и рекомендуют не затягивать с этим делом. Господи, смешные какие, да я прямо сейчас им отправлю все цифры и буквы, какие только найду в своем паспорте.

Письмо подписано незнакомой мне Ольгой, которая в данный момент является для меня олицетворением ангела на земле. Я ее уже почти люблю. Не может быть плохим человеком девушка, которая написала мне такие слова. Я почти уверена, что у нее даже недостатков нет никаких.

Я опять валяюсь на диване счастливая, рот до ушей!

Все, я уверена, началась светлая полоса в моей жизни.

Щас все попрет!

Господин Огурцов захочет сдать мне за полцены клуб на Смоленке, мы с ним встретимся на переговорах, он окажется молодым красивым и неженатым, полюбит меня, я его, он предложит мне выйти за него замуж, купит мне в подарок помещение под ресторан, договорится с издательствами об издании моей книги огромным тиражом, мы поженимся, будем любить друг друга всю жизнь и нарожаем несколько замечательных детишек. Я стану хорошей женой, прекрасной мамой, успешным ресторатором и знаменитым писателем. То есть писательницей.

Осталось всего лишь дождаться конца недели.

Я подожду, несколько дней осталось.

Только я фамилию его брать не намерена! Огурцов! Это вам не Жан Батист Вали.

Алена Аленкина — талантливый стилист-фрилансер. Работает почти на все глянцевые журналы.

Когда я с ней познакомилась, она была еще кандидатом в студенты «Лидерской программы» и екатеринбурженкой. Мне нужно было в течение часа принять решение — можно ли ее брать в «ЛП».

История ее жизни казалась невозможной. Взгляды на жизнь — ужасали. Внешность — ввергала в шоковое состояние. Волосы длиной чуть больше пяти миллиметров казались беспорядочно, хаотично, безобразно лохматыми. Под глазами лежали круги и высокомерие. Впрочем, она волновалась, — мы не всех берем в «Программу», а ей очень хотелось.

— Слушай, — сказала я, — а чего ты такая лохматая? Причесаться не могла перед собеседованием?

Алена вытаращила на меня глаза.

— Я целый час их укладывала, — подумав, слегка замедленно сообщила она. — Разных средств истратила килограмм.

Я подумала, что с ней могут быть проблемы. В течение следующего часа я задала ей кучу вопросов и поняла, что более странную особу найти на Земле трудно. Откуда она тут взялась и зачем, не понятно, я думаю, никому. Какая-то чудовищная ошибка. Или бесчеловечный эксперимент.

В «Программу» я ее взяла, но в прогнозах не ошиблась. Алена совершенно ненормальная. Впрочем, ее ненормальность оказалась безобидной и никому не приносит вреда, если не грести ее под общую гребенку. Лично для меня ценно то, что она выбивается из общей человеческой массы не за счет эпатажа и выпендрежа, а в силу своего мышления. Это вам не Ксюша Собчак. Еще один плюс — у нее адекватная самооценка.

Половина людей ее не понимает, остальные любят.

Я в числе вторых. Для меня она как ребенок, дезориентированный в пространстве-времени, за которым нужно приглядывать и о котором надо заботиться.

Как ни странно, переехав в Москву, Алена сделала самый что ни на есть правильный шаг в своей жизни. В этой безумной мельнице характеров она пришлась кстати, а ее странность меньше бросается в глаза. Поголодав некоторое время, она более-менее адаптировалась, и ее таланты оказались востребованы. У нее много заказов, и она уже не сидит на хлебе с водой. Впрочем, на икру и шампанское у нее по-прежнему нет, так как никто ее не научил пользоваться деньгами, и они растворяются из ее кошелька в форме зеленой блестящей лягушки в неизвестном направлении.

Однажды, еще до лягушки, с ней произошел такой случай. Алена собралась на очень важное мероприятие, чуть ли не прием Жан-Поля Готье, или как его там. Красиво оделась, благо стилистка профессиональная. Натянула рыжие сапоги. Уложила волосы. Села в такси, красивая до невозможности.

Таксист оказался добродушным и назойливым. Всю дорогу пел какие-то басни, пытался ее развеселить. Утверждал, например, что он гипнотизер и может все, что угодно. Но Алена у нас девушка суровая, веселится только тогда, когда считает нужным, поэтому все начинания таксиста терпели крах. Он не сдавался. Потихоньку втянул ее в незначительную беседу. Заглядывал в глаза. Хвалил ее в не вполне обычной форме. «Ты очень хорошая», — утверждал он всю дорогу. Причем искренне и с некоторой грустью. Хотя Алена не спорила, он продолжал повторять в форме горячего убеждения. Просил номер телефона, причем утверждал, что он его может получить в любом случае, хочет того Алена или нет.

Алена страшно устала от этой галиматьи, но терпела, не хотела обижать доброго и болтливого водилу.