Античная наркомафия - 9 (СИ)

Хоть и летний период для Южного полушария, с нашим зимним совпадающий, но один же хрен слишком близки пресловутые ревущие сороковые, и нередко штормит и прямо на маршруте, прижимая к той самой стремнине, на которой оказываться дружески не рекомендуется. Ветер в харю, а я хренарю, короче, и в такой ситуёвине все амфоры для горючего предпочтительно иметь полными. Хрен с ним, с самим вмордувиндом этим и с его волнами, великоватыми, но размеренными, это переживём, если полулизелям есть на чём работать, а вот сюрпризов экстремальных среди бела дня, а ещё хуже среди ночи, нам не надо. Мы свои задачи на Востоке выполнили, мы возвращаемся до дому, до хаты, и без приключений не запланированных как-нибудь уж обойдёмся. Не пацанва сопливая, чтобы страдать от адреналиновой ломки.

– Ауаху дану ибу ини аку, – прочитал я не без труда галиматью, написанную на навощённой дощечке турдетанскими буквами, отчего Парима весело рассмеялась.

– У тебя, дядя Максим, тоже не так получается, как надо, но мои папа с мамой поймут, – заценила мои потуги шмакодявка.

– Я только с третьей попытки смогла записать так, чтобы её хотя бы устроило, – пояснила Ирка, – У них и произношение звуков немного другое, и интонации тоже имеют значение, а как я это передам нашей письменностью? Русскими буквами немного получше выходило, но ведь их же моряк не прочитает, а турдетанскими получается только вот так – коряво, монотонно, но смысл они там понять смогут.

После меня то же самое прочитали с дощечки Серёга, Володя и Мерит, так что Парима убедилась в правильности передачи смысла её слов незнакомыми и непонятными для неё кракозябрами. Завезти её саму на побывку к родокам мы не можем, но послание от неё им с оказией переслать – почему бы и нет? На Капщине ведь один хрен будет писаться с её помощью турдетанско-протомалайский разговорник – ага, бабка, курки, яйки, млёко, ну так заодно и послание родокам устное составит, кратенькое, но ёмкое, его запишут под её диктовку турдетанскими буквами, и любой более-менее грамотный мореман, умеющий хотя бы читать и писать по-турдетански, зачитает ейным родокам письмо от их любимой дочурки, за которую они так беспокоятся и переживают. Именно зачитает, пусть и коряво, но на ихнем языке, которым сам не владеет ни бельмеса. А уж по разговорнику, надеюсь, и им растолкует идею аналогичной передачи ответа, который и запишет под их диктовку. Конечно, встречи это не заменит, но хоть какая-то весточка – разве не лучше, чем полная неизвестность? Позже, когда и подрастёт, и выучится, прибудет к ним и сама с очередной экспедицией, тогда уже и наговорятся вволю, а пока – что можем, то и сделаем. Хотя бы уж будут знать, что жива, здорова и совсем уж тяжёлой неволей не замучена.

– Ты, Парима, когда уже настоящее письмо для твоих папы с мамой обдумаешь, добавишь к нему ещё какую-нибудь небольшую подробность из вашей прежней жизни, – подсказал я шмакодявке, – Начинай думать уже сейчас, что это будет, но никому из нас не рассказывай. Смысл именно в том, чтобы никто из нас не знал, а твои папа с мамой знали, и тогда они поймут, что письмо – настоящее, именно от тебя, записано с твоих слов.

– А разве бывают не настоящие? – она удивилась настолько искренне, что мы не удержались от смеха.

– Ну, представь себе, что мы очень плохие люди и захотели передать твоим папе с мамой неправду. С тобой, допустим, обращаются очень плохо, а их хотят обмануть – как бы от тебя, а на самом деле от себя передать им, будто бы с тобой всё хорошо. Ну, сперва хорошими перед тобой притворялись, допустим, чтобы ты не сбежала, за это время узнали от тебя все нужные слова на вашем языке, потом увезли тебя к себе, начали обращаться с тобой плохо, а письмо для твоих папы с мамой сами обманное написали, на самом деле не твоё. А они же волнуются за тебя, и как им тогда понять, что письмо твоё, а не обманное? Вот для этого и нужна какая-нибудь мелочь, о которой ты чужим людям никогда бы сама не рассказала, и чужие люди про неё не знают, а знаешь только ты и твои папа с мамой. И ваши соплеменники, конечно, кто вместе с ними живёт. Главное, чтобы не знал никто из нас и наших людей. Вот как мы сейчас – прочитали звучание ваших слов, но не поняли их. Точно так же наши люди прочитают и твою добавку к письму, но не поймут её, а ты сама на слух поймёшь, и твои соплеменники сами прочитать не смогут, но на слух тоже поймут то, что ты хотела им передать. Волноваться они за тебя, конечно, всё равно будут, но уже не так сильно – не совсем пропала, какие-то вести от тебя есть.

– Или, допустим, с тобой самой обращаются нормально, но хотят сделать что-то очень плохое для твоих родных и соплеменников, – добавил спецназер, – Тебе не сказали, но ты узнала случайно. И тогда, не подавая вида, что ты об этом уже знаешь, ты сможешь тайком предупредить своих об опасности.

– Мало ли, вдруг к врагам попадёшь, так учись обманывать их сама, – обобщил наши советы геолог под смех Ирки и Мерита.

– Ну, вы же не враги, дядя Сергей. А я не тётя Вимала, которой всё здесь не так, – и улыбается, типа тоже пошутила.