Античная наркомафия - 9 (СИ)

Славится Индия и чёрным деревом, то бишь эбеновым, но когда Мани озвучил нам цены на него, мы переглянулись и покачали головами. Даже в Керне его предлагают раза в полтора дешевле, а оттуда ведь и возить его в Лужу на порядок ближе. На Сейшелы – смысл ещё какой-то возможен, а на Маврикии своё есть, на Мадагаскаре – тем более. И на Капщину-то, где своего нет, есть откуда поближе привезти. По аналогичным причинам не вдохновили нас и цены на индийскую слоновую кость. Понятно, что у лесных веддов за нужные им ништяки несколько бивней можно и гораздо дешевле приобрести, но товарные количества – только у купцов, и это примерно вдвое дороже, чем африканская в Керне. Её в Индии и покупают охотно – не из Керны, конечно, а привезённую купчинами с востока Африки, где она едва ли дороже кернской. А причина – в том, что в Индии живые слоны нужнее. У самок индийского слона бивни один хрен небольшие, зато работают хорошо, а самцы с мощными бивнями – и работники хорошие, но в основном-то всем раджам нужны для парадных выездов и для войны. Юлька говорила, что у того же Чандрагупты, который основатель династии Маурьев, было три тысячи боевых слонов. Ну, не у него одного, а то суммарное, которое он мог собрать вместе с зависимыми от него раджами. В имперском войске, короче. Пятьсот обученных боевых слонов, уступленные им Селевку Никатору в обмен на спорную территорию, о чём-то говорят? Ашоке, его внуку, достигшему предела могущества империи, и девять тысяч боевых слонов приписывали – тоже, естественно, не самому, а вместе с вассальными раджами. Но если и сильно преувеличивают, тут порядок цифири важен – счёт идёт на тысячи голов. А цейлонские слонопотамы славятся в Индии и величиной, и наилучшей обучаемостью, так что не промышляют их здесь ни на мясо, ни на бивни, а ловить слоновый молодняк индусы умеют с самыми минимальными потерями взрослых самцов, так что и этот побочный приток бивней весьма невелик.

Не знаю, каких размеров достигал истреблённый где-то на рубеже бронзового и железного веков сирийский слон, который был степным подвидом азиатского, но живой и трезвый индийский элефантус – ага, уцелевший лесной подвид – в натуре заметно крупнее африканского лесного, хотя и не дотягивает до размеров африканского саваннового. Если по аналогии рассуждать, то тот сирийский должен был и догонять его, и переплёвывать. А нам, видавшим африканских лесных в Гребипте, Нумидии и Мавритании, теперь понятно окончательно, почему африканский боевой слон против индийского не пляшет и плясать не может – правильно, размер имеет значение. Он, конечно, и от местности ещё зависит – в Индокитае и Индонезии, например, слонопотамы помельче, чем в Индии, а цейлонские и среди индийских считаются в числе крупнейших. Признаки же типично азиатские – ухи небольшие и угловатые, ложбина на башке и покатая спина – ага, низкожопые они. Не до такой степени, как безвременно вымершие мамонты, но у нас теперь нет сомнений в том, какой из ныне живущих элефантусов является их ближайшей роднёй. На это же намекает и волосатость мелких индийских слонят, и изгиб бивней у тех матёрых самцов, у которых они не спилены и не сломаны. У кого они особенно большой длины, нередко и скрещены между собой, как это бывало и у мамонтов. Внушительная зверюга, короче.