Античные трагедии

⁷⁸⁰ Меня назвал. Вскипел я гневом; все же

Себя сдержал я в эту ночь. С зарей же

Пошел к отцу и матери, чтоб правду

От них узнать. Они с негодованьем

Обидчика отвергли. Я был рад,

Но все ж сверлило оскорбленье душу:

Я чувствовал, как дальше все и дальше

Оно ползло. – И вот иду я в Дельфы,

Не говоря родителям ни слова.

Здесь Феб ответа ясного меня

Не удостоил; но в словах вещанья

⁷⁹⁰ Нашел я столько ужасов и бед —

Что с матерью преступное общенье

Мне предстоит, что с ней детей рожу я

На отвращенье смертным племенам,

И что я кровь пролью отца родного —

Что я решил – отныне край коринфский

Любить с звездой небесной наравне

И бег туда направить, где б не мог я

Стать жертвою пророческих угроз.

И вот дошел я до тех мест, в которых —

Как молвишь ты – погиб покойный царь.

⁸⁰⁰ Тебе, жена, всю правду я открою.

Когда уж близок был к распутью я,

Навстречу мне повозка едет, вижу;

Пред ней бежит глашатай, а в повозке

Сам господин, – как ты мне описала.

И тот и этот силою меня

Пытаются согнать с своей дороги.

Толкнул меня погонщик – я в сердцах

Его ударил. То увидя, старец,

Мгновенье улучив, когда с повозкой

Я поравнялся, в голову меня

Двойным стрекалом поразил. Однако

⁸¹⁰

Он поплатился более: с размаху

Я посохом его ударил в лоб.

Упал он навзничь, прямо на дорогу;

За ним и прочих перебить пришлось.

Но если между Лаием погибшим

И тем проезжим есть какая связь —

О, кто несчастнее меня на свете,

Кто боле взыскан гневом божества?

Нет мне у вас ни крова, ни привета,

Вы гнать меня повинны все, повсюду,

И граждане, и пришлые. И сам я

⁸²⁰ Проклятье это на себя изрек!

И одр погибшего я оскверняю

Прикосновеньем той руки, что насмерть

Его сразила!.. Я ли не злодей?

Я ль не порочней всех во всей вселенной?

Бежать я должен – и в несчастном бегстве

Не должен взором на своих почить,

Не должен родины своей коснуться,

Не то – грех с матерью, отца убийство,

Родителя и пестуна – Полиба!

О сколь жесток – простится слово правды —

Ко мне был бог, что так меня сгубил!

⁸³⁰ Нет, нет, не дай, о чистое светило,

Моим очам увидеть этот день!

Пошли мне смерть, но не клейми при жизни

Меня таким несчастия пятном!

Корифей

И мы в тревоге; все ж, пока свидетель

Не выслушан – надежды не теряй!

Эдип

Своей надежде дал я срок недолгий —

Пока придет с окраины пастух.

Иокаста

Что может дать отрадного тебе он?

Эдип

Пусть в показаньях он с тобой сойдется —

⁸⁴⁰ Тогда свободен от нечестья я.

Иокаста

В каком же слове видишь ты опору?

Эдип

Он показал – так от тебя я слышал, —

Что от разбойников погиб твой муж, —

От многих, значит. Коль и ныне то же

Покажет он, – убил его не я:

Один прохожий ведь не равен многим.

А если путник одинокий будет

Показан им – тогда уж нет сомнений:

Убийства грех нависнет надо мной.

Иокаста

О, если так, то будь уверен: слово

Он произнес, как я передала.

Его обратно взять не может он:

⁸⁵⁰ Все слышали его, не я одна!

Но если б даже от тогдашней речи

Отрекся он – вещаний он и этим

Не оправдает. Феб царю судил

От сына моего погибнуть; что же,

Убил его малютка бедный? Нет!

Он сам погибель до того отведал.

Теперь не верю я гаданьям божьим:

Они с дороги не собьют меня.

Эдип

Ты судишь здраво; все ж за очевидцем

⁸⁶⁰ Пошли гонцов – прошу тебя, пошли!

Иокаста

Пошлю не медля. Но войдем в хоромы;

Тебе во всем я рада услужить.

Уходит с Эдипом во дворец.

Стасим II

Хор

С т р о ф а I Судьба моя! Дай мне вечно

Слов и дел святую чистоту блюсти

И чтить Законы, что в небесной выси

Из лона Правды самой взошли.

Их край родной – ясный свет эфира;

Олимп им отец; родил

Не смертного разум их;

⁸⁷⁰ Не он в забвения мгле их схоронить властен!

Велик в них зиждущий бог; они нетленны.

А н т и с т р о ф а  I

Слепая спесь – власти чадо;

Спесь же, снедью благ пресытившись вконец,

Сверх меры пышных, вред в себе несущих —

На счастья крайний уступ взойдя.

С него стремглав в глубь несется бездны.

Но ты, справедливый бог,

Молю, не оставь народ

⁸⁸⁰ В борьбе, которая нам в граде сулит счастье!

Мне будет зиждущий бог оплотом вечно.

С т р о ф а II Если ж кто рукам и речи

Путь надменности избрал,

Без страха пред ликом Правды,

Без почтения к богам —

Судьба да постигнет злая

Спесь несчастную его.

Кто в беззаконье к выгоде стремится,

⁸⁹⁰ И кто в нечестии своем,

Не признает ненарушимых граней —

Возможно ль нам стрелы гнева своего

От груди отвлечь злодея?

Если честь делам нечестья воздавать —

К чему мои песни?

А н т и с т р о ф а  II

Уж с молитвой не пойду я,

Где срединный храм Земли,

Ни в Фебов чертог Абейский,

⁹⁰⁰ Ни к Олимпии холмам, —

Пока с очевидной силой

Бог себя не оградит.

О Зевс-вершитель, выше всех царящий!

Коли права моя мольба —

Твой взор бессмертный обрати на дерзких!

Уж веры нет Феба гаснущим словам;

Меркнет в почестях народных

Бога-песнопевца лучезарный лик;

⁹¹⁰ Конец благочестью!

Эписодий третий

Из дворца выходит Иокаста; за ней прислужница несет цветы и благовония.

Иокаста

Пришла мне мысль, фиванские вельможи,

Припасть смиренно к алтарям бессмертных

С венком и с горстью ладана в руках.

Волнуется в заботах выше меры

Душа Эдипа; не умеет он,

Как должно здравомыслящему мужу,

По прошлому о будущем судить, —

Он отдается первой встречной речи,