Античный город

Объяснения этим фактам все те же: мобилизация дополнительных ресурсов для обеспечения дальнейших завоеваний и конечно же – резко увеличившийся приток рабов. Так, например, уже упомянутый здесь Луций Эмилий Павел разгромив Эпир в 168 г. до н. э. продал 150 тысяч человек, только после одной из своих многочисленных битв Юлий Цезарь продал 53 тысячи галльских пленников. По расчётам же специалистов Цезарь захватил в Галлии и продал в рабство около 1 млн. человек. По одной из оценок при Августе в городе Риме было 600 тысяч свободных и 900 тысяч рабов. Во втором веке вся Италия переполнилась рабами, и редкий свободный человек не стал рабовладельцем. Некоторые из богачей имели по 20 и более тысяч рабов. Тысячи рабов имели даже вольноотпущенники, то есть бывшие рабы (мы уже приводили здесь свидетельство Плиния). Так что с выходом за пределы Италии общий счёт невольников Рима начинает идти уже на миллионы. Да и новые провинции, в которые Рим обращает ранее суверенные государства, не питают к нему ни благодарности, ни тем более сыновней преданности. Напомним о том, что уже к первому веку до н. э. Рим переживёт масштабные восстания рабов, которые потребуют напряжения всех сил Республики для своего подавления. Так, крупное восстание произошло в 199 г. до н. э. непосредственно в окрестностях самого города Рима. Спустя три года, в 196 г. до н. э., вспыхнуло восстание рабов в Этрурии, подавленное лишь в 195 г. до н. э. В 137 г. до н э. доведённые до отчаяния нуждой и пытками подняли восстание рабы Сицилии. Во главе их стал некий Эвн; последние отряды восставших были разбиты только в 132 г. до н. э. В конце II в. до н. э. в разных местах Римской державы сразу началось несколько крупных восстаний: в самой Италии, на острове Сицилия и в Греции (Аттике). Самым крупным из них было 2-е сицилийское восстание рабов, начавшееся в 104 г. до н. э. и бушевавшее на этом острове в течение четырёх лет. Крупным восстанием местного скифского населения, в котором приняли участие и боспорские рабы, было движение Савмака в Боспорском царстве в 107 г. до н. э. Неспокойно было в царстве Селевкидов и в Египте. И это – далеко не полный перечень. Не забудем и о непрекращающемся давлении варварских племён, всё время испытывающих на прочность римские границы. Ясно, что противостояние всем этим непокорным массам не может быть обеспечено привилегированным слоем полноправных римских граждан – слишком незначительно их число, именно поэтому право на гражданство Рима и получает сначала вся Италия, а затем и все мужское население Империи. Так что и здесь социальная борьба оказывается в тесном согласии с трезвым стратегическим расчётом, способность к которому никогда не оставляла этот поклоняющийся единственно ему город.

§ 3. Римское право

Так что полноту своей правоспособности, свою свободу низшее сословие получало не только (а может, и не столько) за подвиги, свершаемые на полях сражений, но и за усердие в обеспечении бесперебойной работы той огромной машины, назначением которой служило выдавливать из всего порабощённого Римом массива племён и территорий дополнительные ресурсы для новых и новых завоеваний.

Впрочем, представление Рима о свободе уже не столь наивны, как представления греческих пассионариев, ибо для него свобода – это не просто противопоставление рабству или даже всем промежуточным степеням несвободы. Прежде всего – это категория писаного права, ибо реальная мера свободы каждого члена общества должна быть строго оговорена его законом. Собственно, уже греки прямым противопоставлением её неволе со всей отчётливостью выразили мысль, которая одновременно и предвосхитит лозунг Великой Французской революции («свобода, равенство, братство) и будет опровергать его. Полная свобода возможна только среди равных, и орден гоплитов – это братство, в котором никто не может встать над другим. Но в то же самое время полная свобода может существовать только там, где есть приоритет прав, где нет никакого уравнения возможностей, где есть все промежуточные состояния от абсолютной несвободы до обладания всей мыслимой правоспособностью. Словом, где есть законодательно оформленное неравенство. (Кстати, и во Франции «равенство и братство» отнюдь не рождали гармонию отношений между сословиями, ибо практически в унисон этому лозунгу звучал и другой: «Аристократов на фонарь»; да и «диктатура пролетариата» исключала возможность полного равенства всех, поскольку в пролетарском государстве долгое время оставались поражёнными в правах многие слои населения). Поэтому на практике реальная мера свободы каждого – это закреплённая законом степень его правоспособности. Рим во многом именно на этой почве построит грандиозное и величественное здание и своего права, и своей мощи.