Антифэнтези

Предостерегающий окрик застыл у меня на губах – девчонка, проснувшись, могла от испуга упасть в пропасть. Я молча кинулся к Гарольду, понимая что не успею добежать до обрыва. Да и что я стану делать с этим фантастическим лунатиком? После моей хорошей оплеухи по лысине, академик сразу проснулся и по моему взгляду понял, что дело серьезно. Однако, увидев егозу, которая почти зависла над пропастью, он только удовлетворенно кивнул и шепнул:

- Смотри!

Я был в этот момент готов убить эту ректорскую лысину. В сердцах плюнув в костер, я кинулся к Машуне, уже понимая, что опоздал. Пока я бежал и кричал, она, застыв на самом краю, так что пальцы ее ног оказались над пропастью, немного присела, и с ней стали происходить странные метаморфозы, наподобие тех, когда она входила в поисковую вампирскую форму. Мне еще оставалось метра три, когда она резко взмахнула руками, словно раненная птица и кинулась вперед…

Я закрыл глаза, пытаясь в отчаянном прыжке дотянуться до нее и, понимая, что сам сейчас полечу за ней в эту страшную пустоту… шмякнулся о ее спину. Раскрыв глаза, я понял, что мы висим над краем пропасти, распластавшись на невидимой стене. Егоза, ничего не понимая и шипя от боли, простонала:

- Какого черта?! Шиш! Ты мне… - ее возглас внезапно оборвался. Видать, проснулась и сообразила, что висит в пустоте, лишь слегка касаясь ногами скалы.

Я, стараясь не глядеть вниз, оттянул ее, быстро возвращающееся к норме тело от края скалы, и только после этого перевел дух:

- Ну и напугала ты меня! – я все еще держал ее трясущимися руками за талию, словно боясь, что она снова захочет полетать со скалы вниз. – Ты хоть соображаешь, что творишь? Совсем на голову заболела?

Я ворчал и бурчал, как занудный старик, и все никак не мог остановиться. Внезапно егоза обернулась и обняла меня, судорожно стиснув мою шею так, что я стал придушенно опасаться за целостность своих позвонков. До меня, наконец, дошло, что она только что отошла от шока, и заткнулся, просто ожидая, когда девчонка придет в себя.

Когда она «оттаяла» я провел ее к остаткам ночного костра, не отпуская из тесных объятий. Гарольд, страшно зевая, сидел и из последних сил, чуть не руками держал слипающиеся веки.

- Ты что, не мог сказать? – брюзжал я, укутывая накидкой Машуню, трясущуюся то ли от страха, то ли от ночной прохлады.

- А-уфф! - еще раз зевнул академик и, как ни в чем не бывало, сообщил. – Я что, по-твоему, раз лысый, так и дурак?

- Ну почему сразу дурак? – примирительно сказал я. – Всего лишь старый придурок …

- Вот, вот! Вам расскажи лишнего, так вы сразу или ковыряться в защите начнете, или жаловаться, что уже не маленькие и сами за себя постоять можете, - разворчался Гарольд, устраиваясь спать дальше.

- Так что это такое? – не унимался я.

- Что мне, оставить нас здесь посреди леса почти голыми у костра? Ты хоть представляешь, какими тварями кишит вся округа? Охранный периметр – он и есть охранный периметр. Этот невидимый барьер всю ночь единороги поддерживают.

- А до ветру тогда как?

- Как, как? Ногами! Ближайшие кусты вам доступны…

- А что с егозой тогда произошло? – совсем примирительно спросил я.

- Зов крови: тело заставило ее во сне идти по направлению к ущелью – где обитают вампиры. А тут еще и луна… а-уфф! Несчастные создания. В своем мире вампир бы в такой момент полетел, а здесь их только корежит, как инвалидов… - дальше слова академика плавно перешли в здоровый храп. Поняв, что больше ничего полезного не услышу, я улегся на свое место…

Разбудили нас теплые лучи утреннего солнца, проглядывавшего сквозь редкие деревья на опушке леса. За завтраком Гарольд объяснил план дальнейших действий на сегодня: если нам повезет, то мы можем уже к вечеру повстречаться с драконом. Но до этого нам нужно успешно пересечь топь, затем подняться вплотную к подножью горных пиков, причем в одном определенном месте, и потом уже добираться до дракона.

На мой вопрос, как же мы заберемся на такую высоту, Гарольд только хитро усмехнулся и ответил:

- Увидите…

Дальше мы спускались на спинах единорогов со скалы. Нет, мы не прыгали прямо с обрыва, а объехали скалу лесом, выйдя к топи примерно в километре от места ночевки. На самом краю болота Гарольд провел краткий инструктаж. Видимо, сообразуясь со своим правилом не пугать публику раньше времени, он только сейчас поведал нам о том, что топь населена противными саламандрами с длиннющим червеобразным телом и острыми зубами.

Нам бы не было до них никакого дела, если бы не одна их особенность: эти примитивные во всех отношениях твари обладали небольшим магическим потенциалом, что делало их тела непроходимыми для единорогов во время скольжения по грани реальности. Иначе сказать, если любая такая трехметровая колбаса вылезет на нашем пути, то единороги, или ноги, об нее сломают, или вынуждены будут остановиться, что неминуемо повлечет к затоплению нашего каравана.