Антигитлеровская коалиция — 1939. Формула провала

19 мая советское правительство заявило Японии протест в связи с грубым нарушением границы союзной МНР и потребовало прекратить военные действия. К границе были направлены советские войска, в том числе 11‑я танковая бригада. Однако японское командование продолжало осуществлять план задуманной операции. 28 мая части 23‑й японской дивизии после бомбовых ударов авиации перешли в наступление. Понеся потери, советско–монгольские войска вынуждены были отойти к реке Халхин–Гол. 30 мая японский Генеральный штаб направил командованию Квантунской армии следующую телеграмму: «Поздравляем с блестящим военным успехом в действиях вашей армии в районе Номонхан (японское название места конфликта. — А. К.)». В тот же день Генеральный штаб отдал распоряжение о включении в состав Квантунской армии 1‑го авиационного соединения (180 самолётов) и запросил о дополнительных нуждах армии в увеличении численности войск и военных материалов.

Для советского правительства сложилась тревожная обстановка, требовавшая принятия незамедлительных ответственных решений. Хотя анализ ситуации на Дальнем Востоке свидетельствовал о том, что в данный момент японское руководство едва ли было готово развязать большую войну против СССР, но, по данным разведки, Токио направил командованию Квантунской армии новые инструкции, требовавшие «продолжать в расширенном масштабе военные действия у Буин–Нур (МНР)».

Иосиф Сталин и советское командование оказались перед жизненной необходимостью не допустить вовлечения страны в войну на два отдалённых друг от друга фронта. Советская разведка информировала Кремль о том, что в апреле 1939 г. в Германии началась разработка планов военных действий против Польши — операция «Вайс»[661]

. Вскоре стало известно и о том, что крайней датой начала Польской кампании определено 1 сентября 1939 г. И хотя точных разведданных о последующих за разгромом Польши намерениях Гитлера не было, нельзя было исключать нападения в том же году и на СССР. Тем более что фюреру было известно о стремлении западных держав, отведя опасность германского нападения от себя, направить немецкую агрессию в сторону общего врага — Советского Союза. Понимал Гитлер и то, что ни Франция, ни Великобритания не стали бы вмешиваться в германо–советскую войну с целью облегчить положение русских. Принимая это во внимание, в Москве сочли необходимым решительно пресечь японские провокации, убедить японское командование в неспособности вести успешную вооружённую борьбу против СССР, тем более в условиях незавершённой войны в Китае.

В то же время Сталину было важно продемонстрировать возросшую мощь Красной армии западным державам — Франции и Великобритании, побудить их к действенному сотрудничеству в противостоянии и обуздании гитлеровской Германии. Ибо затягивание боёв на Халхин–Голе против относительно слабой в военно–техническом отношении японской армии могло породить сомнение в способности СССР вести большую войну с значительно превосходившей японскую армией Германии.

В Кремле было принято решение, не допуская перерастания халхингольских событий в войну, преподать японцам чувствительный урок. 1 июня в Москву срочно был вызван заместитель командующего войсками Белорусского военного округа Георгий Жуков. Ему было предложено незамедлительно вылететь в район Халхин–Гола.

Последовавшие события хорошо известны[662]

. После кровопролитных боёв в июне–июле, перейдя в наступление, в августе советские части под командованием комкора Жукова нанесли сокрушительный удар японским войскам. К 31 августа ликвидация японской группировки вторжения завершилась.

Японская авантюра закончилась полным крахом. По опубликованным советской стороной данным, всего за время боёв на Халхин–Голе японцы потеряли более 61 тысячи убитыми, ранеными и пленными. Потери советско–монгольских войск с мая по сентябрь 1939 г. составили около 18,5 тысяч человек ранеными и убитыми.

Сталин, рассказывая 28 сентября о халхингольских событиях министру иностранных дел Германии Иоахиму фон Риббентропу, констатировал: «.В августовские дни, приблизительно во время первого визита г-на Риббентропа в Москву, японский посол (Сигэнори) Того прибежал и попросил перемирия. В то же время японцы на монгольской границе предприняли атаку на советскую территорию силами двухсот самолётов, которая была отбита с огромными потерями для японцев и потерпела неудачу. Вслед за этим Советское правительство, не сообщая ни о чем в газетах, предприняло действия, в ходе которых была окружена группа японских войск, причём было убито почти 25 тыс. человек. Только после этого японцы заключили перемирие с Советским Союзом. Теперь они занимаются тем, что откапывают тела погибших и перевозят их в Японию. После того как уже вывезли пять тыс. трупов, они поняли, что зарвались, и, кажется, от своего замысла отказались»[663].