Антиглобалист

– Чего так мало? Останься подольше. Оставайся вообще жить здесь со мной. Помогу тебе устроиться на работу. У меня сейчас работы много. Тем более нужна твоя помощь. Как раз хотел с тобой это обсудить.

– Нет, спасибо Давид. Мне нужно ехать. Я уже решил. На несколько деньков останусь, а потом все-таки поеду. Ты же знаешь. Мы говорили с тобой на эту тему.

– Надеялся, что ты передумаешь.

– Нет, не передумал. – ответил Георгий брату, а потом немного помолчав добавил. – Я это точно решил.

– А как твоя работа, Гриш?

– Я рассчитался. Доделал все, что должен был доделать, естественно заранее предупредил начальство, что буду уходить, попрощался с ребятами и ушел.

– Расчет дали полностью?

– Ну, почти.

– Что, кинули?! – гневался Давид.

– Ну, я не хочу сейчас об этом.

– Хочешь, я разберусь, когда домой приеду, и тебе все вернут. Дай мне телефон бригадира.

– Нет, не надо. Такие смешные деньги, чтобы за них ещё разбираться. Пускай останется им на совести. Давай не будем об этом. Такой прекрасный день. Давай позже об этом.

После минутной паузы Давид начал задавать вопросы:

– Как там с родственниками все решилось?

– Ну, после смерти мамы, ты же знаешь, пошли разборки за землю покойной бабушки, за её участок. Вроде все шло без скандалов и сор, но каждый спешил урвать, свое. Завещание куда-то пропало. И дядя Коля с теть Машей начали вести переговоры насчет всего этого. Мне сосед дядя Степа рассказывал.

– А нас проигнорировали?

– Получается, что так.

– Гриш, ну и как ты все это прокомментируешь?

– «Имейте нрав не сребролюбивый, довольствуясь тем, что есть. Ибо Сам сказал: не оставлю Тебя и не покину тебя, так что мы смело говорим: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек?».

– Эх, Гриша, все у тебя так просто объясняется. И на все ты знаешь ответ. Порой смотрю на тебя и завидую. Вот бы и мне эта беспристрастность.

– Ну, Давид, дело здесь не в беспристрастности. Сам рассуди. Да, мама умерла, да, мы следили за этим участком бабушки, родственники нет. Нашли или не нашли дарственную от бабушки, это уже не так важно. Мы с тобой ведь не строили этот дом. Его строил наш прадед своим детям. Нашему деду и его жене, нашей бабушке, он остался в наследство. Они там жили и содержали его в порядке, там выросла наша мама, и её брат с сестрой. Время шло, дети разъехались, тетя Маша уехала в районный центр в дом мужа, дядя Коля уехал в столицу. Потом дед умер, хозяйкой осталась бабушка, а потом и она тоже умерла, и мы, живя по соседству, начали поддерживать этот дом, что бы он окончательно не развалился, также мы пользовались огородом. Но, по существу, дом то не наш. Понимаешь?

– Но ведь и не их, исходя из твоей логики. Вот почему стоило с ними, по крайней мере, поговорить, попытаться разобраться.

– Ты то, все говоришь правильно, но согласись, что прав у них на дом больше, чем у нас. Ведь они дети, а это их родительский дом. И…

Дальше Давид прервал брата:

– И что, а мы внуки. Мне, честно говоря, по барабану, что бы мы получили от продажи этого участка, честно, мне эти копейки не нужны, тут дело принципа, понимаешь? Ведь пока мама и бабушка жили, родственники молчали, и не ставили вопрос ребром, а когда мамы и бабушки не стало, они даже не спросили у нас совета, сами все решили. Понимаешь? В дарственной было четко сказано, что от продажи участка деньги поделить на троих. А они забрали дарственную, потом потеряли. А теперь все оформляют на себя, подкупив юристов. Вот это меня злит. Что они на этой смешной сумме продали наши семейные взаимоотношения. За маленькой материальной выгодой побежали, а на нас наплевали. И знаешь, Гриша, что самое забавное в этой истории. При встрече они будут все так же улыбаться и любезничать, будто ничего и не произошло.

– Давид, не горячись. Бог им судья.

– Это точно. Но, ничего, я ещё до них доберусь, вот только здесь разрешу все вопросы.

– Не надо. Тебе здесь дел хватает. Не стоят они того.

– Да дело не в деньгах. Понимаешь? Тут дело принципа.

– Я понимаю. Не сердись. Ведь написано «кто захочет судиться

с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду».

– Эх, Гришка, опять ты за свое. Но, может ты и прав. Не будем пока об этом, тем более ты ко мне в гости приехал, а я даже не накормил тебя ещё. Пойдем в кафешку, перекусим. Я с утра ничего не ел.

– Давид, у меня есть яблоки. Может, потерпим до дома, а там что-то приготовим?

– Яблоки – это хорошо. Но я хочу нормально поесть, да и ты с дороги явно голодный.

Георгий знал упрямство Давида, и поэтому уступал.

И вот через какое-то время они уже сидели, в кафе сделав заказ. Опять разговорились. На этот раз Давид начал расспрашивать Григория о духовном выборе брата, почему тот начал так мыслить, почему не стал жить как обычные люди:

– Брат, я знаю, что тебе было нелегко. Я здесь весь в работе, а ты там все эти годы, больная мать, работа на стройке, ночи без сна, потом безработица, и опять рутинная тяжелая работа. Ты же знаешь, я тут повязан с дядей пока.

– Но ведь и ты помогал нам деньгами, и трудился не меньше.

– Деньги не то. Ты дарил матери внимание, заботу и любовь. Ты хороший сын.