Антигона

КРЕОН(вне себя трясет ее). О господи! Попытайся и ты тоже хоть на минутку понять меня! Я же старался изо всех сил понять тебя. Ведь нужно, чтобы кто-то ответил «да». Ведь нужно, чтобы кто-то стоял у кормила! Судно дало течь по всем швам. Оно до отказа нагружено преступлениями, глупостью, нуждой… Корабль потерял управление. Команда не желает ничего больше делать и думает лишь о том, как бы разграбить трюмы, а офицеры уже строят для одних себя небольшой удобный плот, они погрузили на него все запасы пресной воды, чтобы унести ноги подобру-поздорову. Мачта трещит, ветер завывает, паруса разодраны в клочья, и эти скоты так и подохнут все вместе, потому что каждый думает только о собственной шкуре, о своей драгоценной шкуре, и о своих делишках. Скажи на милость, где уж тут помнить о всяких тонкостях, где уж тут обдумывать, сказать «да» или «нет», размышлять, не придется ли потом расплачиваться слишком дорогой ценой и сможешь ли ты после этого остаться человеком? Куда там! Хватаешь любую доску, чтобы поскорее заделать пробоину, в которую так и хлещет вода, выкрикиваешь приказания и стреляешь прямо в толпу, в первого, кто сунется вперед. В толпу! У нее нет имени. Она, как волна, которая обрушивается на палубу перед самым твоим носом, как ветер, который хлещет тебя по лицу, и тот, кто падает в толпе, сраженный твоим выстрелом, не имеет имени. Может быть, это тот, кто улыбнулся тебе накануне и дал прикурить. У него больше нет имени. Нет больше имени и у тебя, судорожно вцепившегося в руль. Не осталось больше ничего, кроме корабля, у которого есть имя, и бури. Понимаешь ли ты это?

АНТИГОНА(качает головой). Я не хочу понимать. Это ваше дело. Я здесь не для того, чтобы понимать, а для другого. Я здесь для того, чтобы ответить вам «нет» — и умереть.

КРЕОН. Ответить «нет» легко!

АНТИГОНА. Не всегда.

КРЕОН(как бы размышляя вслух). Забавно! Я часто представлял себе такой разговор с каким-нибудь бледным юношей, который попытается меня убить, с юношей, который на все мои вопросы будет отвечать только презрением. Но я никак не думал, что разговор этот будет у меня с тобой и по такому глупейшему поводу. (Закрывает лицо руками. Видно, что силы его иссякают.)

И все же выслушай меня в последний раз. У меня скверная роль, но я должен ее сыграть, и я прикажу тебя казнить. Только сначала я хочу, чтобы и ты тоже выучила назубок свою роль. Ты знаешь, ради чего идешь на смерть, Антигона? Ты знаешь, в какую гнусную историю навсегда вписала кровью свое имя?

АНТИГОНА. В какую?

КРЕОН. В историю Этеокла и Полиника, твоих братьев. Ты думаешь, что знаешь ее, но на самом деле ты ничего не знаешь. И никто в Фивах, кроме меня, не знает. Но мне кажется, что в это утро ты тоже имеешь право ее узнать. (Задумывается, обхватив голову руками и упершись локтями в колени. Слышно, как он шепчет.) О, красивого тут мало, сама увидишь! Знаешь ли ты, каким был твой брат?

АНТИГОНА. Во всяком случае, я знаю, что ничего, кроме плохого, вы о нем не скажете!

КРЕОН. Никчемный, глупый гуляка, жестокий, бездушный хищник, ничтожная скотина, только и умеющий, что обгонять экипажи на улице да тратить деньги в кабаках. Однажды — я как раз был при этом — твоей отец отказался заплатить за Полиника крупный проигрыш, а тот побледнел, замахнулся на него, грубо выругался. И этот скот со всего размаху ударил отца прямо в лицо.

АНТИГОНА. Неправда!

КРЕОН. Правда! На Эдипа жалко было смотреть! Он сел за стол, закрыл лицо руками. Из носа у него текла кровь. Он плакал. А Полиник в углу кабинета закуривал сигарету и насмешливо улыбался.

АНТИГОНА(почти умоляюще).

Это неправда!

КРЕОН. А ты припомни! Тебе было тогда двенадцать лет. Вы потом долго его не видели, правда?

АНТИГОНА(глухо). Да, это правда.

КРЕОН. Это было после той ссоры. Твой отец не хотел, чтобы сына судили. А Полиник завербовался в аргивянское войско. А как только он очутился в Аргосе, началась охота на твоего отца — на старика, который не желал ни умереть, ни отказаться от престола. Покушения следовали одно за другим, и убийцы, которых мы ловили, в конце концов всегда признавались, что получили деньги от Полиника. Впрочем, не от одного Полиника. Раз уж ты горишь желанием сыграть роль в этой драме, я хочу, чтобы ты узнала обо всем, что происходило за кулисами, узнала всю эту кухню. Вчера я велел устроить пышные похороны Этеоклу. Этеокл теперь герой Фив, он святой. В процессии участвовали все фиванские жрецы скопом, в парадном облачении. Были отданы воинские почести…