Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Более того, читая почерковедческие криминалистические документы, мы должны обратить внимание как минимум на одно ключевое обстоятельство, которое не дает нам оснований считать выводы таких документов заслуживающими нашего абсолютного доверия. Особенно, повторимся, это касается тех случаев, когда криминалист-почерковед не разоблачает фальсификат, а, напротив, подтверждает подлинность автографа XVIII, XIX или XX века. Обстоятельство же, серьезным образом девальвирующее степень доверия к такому заключению, – ничуть не тайна, оно даже указывается в любом таком почерковедческом заключении; прочтите любое из них внимательно, и эта ахиллесова пята криминалистики не уйдет от вашего взора. Обычно там указывается, что вместе с конкретным предметом экспертизы (листок или книга с вероятным автографом NN) представлены на экспертизу и «условно-свободные и свободные образцы подписи и почерка NN», но не в оригинале, а «в книге такой-то». Ну и как уж, извините, доверять такой экспертизе? Ведь сравнительный анализ эксперт производил не с эталоном в архиве, и даже не с качественной цифровой копией с возможностью увеличения, а с публикацией в книге; такого сравнительного материала может быть порой достаточно для опровержения, но уж точно не для подтверждения подлинности автографа или рукописи.

Здесь уместно привести мнение ученого хранителя рукописей А. С. Пушкина (это такая должность) Института русской литературы (Пушкинского Дома) Академии наук Т. И. Краснобородько, да простит меня Татьяна Ивановна за излишнюю мою разговорчивость. Мнение это было высказано лет эдак двадцать назад: «Когда раздается звонок и кто-то мне говорит, что он хочет принести для консультации автограф Пушкина с подтверждением эксперта-графолога, я заранее знаю, что автографа Пушкина я там не увижу».

Итак, если коллекционер настолько мало понимает в предмете своего коллекционирования, что не может решить сам, подлинник перед ним или не подлинник (не обязательно фальсификат: ведь это может быть просто список, не слишком далеко отстоящий от времени создания подлинника), но, с другой стороны, уже осознает, что требуется не просто эксперт за деньги, а именно специалист, которому можно довериться, как ему в этом случае поступить?

Еще раз процитируем профессора Р. Д. Тименчика: «Здравый смысл, обыкновенный, понудил бы задаться вопросом: если уж теплится хоть какая-то надежда на подлинность автографов и нет доверия проведенной экспертизе, то почему не обратиться повторно к квалифицированной экспертизе. Говорю – квалифицированной, потому что широко простирает халтура крылья свои в дела человеческие…»

И еще раз с ним согласимся. Ведь совершенно точно, что многие из писателей, чьи рукописи ныне активно собираемы, имеют квалифицированных исследователей, то есть ученых-текстологов, которые занимаются творческим наследием этих писателей и перелопатили столько листов их рукописей, что они знают их почерк лучше, чем свой, а также осведомлены о приемах, манере подачи материала, которыми пользовался их герой. А если и успели позабыть, то они могут и посмотреть подлинные рукописи заново и даже положить вашу покупку рядом с подлинниками, а этот нехитрый метод исследования (сравнительный) очень плодотворен.

Но здесь другая проблема. Если мастера поточной экспертизы всегда готовы к услугам, ученые-текстологи не всегда легко соглашаются тратить свое драгоценное время на вас, что объяснимо: жизненный и научный интерес этих ученых состоит не в том, чтобы давать за деньги экспертизы налево и направо, а чтобы заниматься изучением и публикацией рукописей (не нужно путать их с филологами-популяризаторами, которые, может, вообще не видали рукописей своих героев).

Имена таких специалистов «высшего разряда» в основном известны, поскольку речь мы ведем о крупных ученых-филологах, авторах статей и книг, обладателях опытом и знаниями. Разумеется, нельзя быть уверенным, что такой колосс науки будет рад помогать вам. Однако мы здесь уже вступаем в мир не служебных, а человеческих взаимоотношений, и многое зависит от личных качеств как одного, так и другого участника такого разговора. Это вопрос симпатий и антипатий. И если вы сможете найти в специалисте такого уровня не просто равнодушного слушателя, а сочувствующего вашему увлечению, то как минимум будете ограждены от вероятности потратить большие средства зазря.

Но поскольку дело иметь ученый будет не с вами, а прежде всего с принесенными рукописями, то, конечно, лучше для вас, чтобы в результате это оказались подлинники. Ведь никто не хочет каждый раз, когда открывается ваш портфель, услышать один и тот же вопрос: «Опять подделки принесли?»

Иными словами, грамотная экспертиза и аннотированное описание экспонатов конкретного собрания, как и само собирательство антикварных книг и рукописей, требуют усилий и волнений. И если кто-то думает, что с приобретением какой-либо редкости он может успокоиться, уверяем, нет: нужно, чтобы и научный мир признал ее безупречной. Тогда и вы будете чувствовать себя уверенно, и ваши наследники.