Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Названий сортов бумаги было достаточно много, но в сущности – всего несколько. Многочисленность названий объясняется тем, что один и тот же сорт часто называли по-разному – это зависело от производителя, назначения, времени. Делилась бумага как по формату (дорогие сорта писчей бумаги – так называемой почтовой – были меньшего формата, чем обычный лист; были и бумаги увеличенного формата, вплоть до большой александрийской). По цвету бумага делилась на обычную небеленую – такая называлась простой писчей, беленую – она шла на особые экземпляры книг, дорогую писчую бумагу и прочее; с конца XVIII века начинает производиться и тонированная в массе бумага, тогда еще только голубого оттенка – на нее была настоящая мода на рубеже XVIII–XIX веков.

Для примера возьмем Академическую типографию в Петербурге. Основными бумагами, которые использовались ею для книгоиздания в XVIII веке, были следующие: комментарная (для печати Комментариев Академии наук – качественная бумага европейского производства); календарная (менее качественная, для печати месяцесловов и различных календарей, непроклеенная, она была рассчитана на год, после чего календари уже не имели спроса); ведомостная (наименее качественная, желтоватая, непроклеенная бумага, она была предназначена для печати «Ведомостей» – то есть газет, и ей заведомо не надлежало быть качественной).

Водяные знаки

Отличительной чертой тряпичной бумаги являются следы от проволочных форм – водяные знаки, видимые на просвет, иначе называемые по французской традиции филигранями. Они образуются на поверхности листа там, где проволока формы утоньшает слой бумажной массы, и могут быть как технологически необходимыми, так и выполненными специально.

Первые – это линии собственно сетки, они есть двух видов – частые, которые идут параллельно друг другу и заполняют лист полностью, и редкие – те, что идут перпендикулярно тонким с примерно равным промежутком; это линии поперечной проволоки, которая была необходима, чтобы тонкая проволока сетки не расходилась и не пропускала бумажную массу. Называют эти линии в разных странах по-разному. В России привилась французская терминология: частые линии называются «вержеры», а редкие – «понтюзó». Эти линии характерны для бумаги ручного производства, и в антикварной книге до начала XIX века употребляется бумага с таким рисунком.

Второй тип водяных знаков – это специально выполненные «фирменные знаки» бумаги, которые появлялись не в силу технологической необходимости, а в качестве отличительного знака бумажной мельницы; они употреблялись в Европе с конца XIII века и являются именно европейским изобретением – бумага восточного производства не имела таких знаков. Сам знак сплетался из проволоки и закреплялся на основной сетке; иногда он выполнялся не кустарно на той же мельнице, а заказывался у мастера-ювелира и представлял собой серебряное изделие, которое припаивалось к черпальной форме. Часто филигрань указывала не на производителя, а прежде всего – на сорт бумаги. Поскольку формы были недолговечны, филиграней даже одной фабрики бывает множество; а то обстоятельство, что маленькие мельницы для улучшения сбыта порой ставили тот же водяной знак, как знаменитые фабрики, – лишь увеличивает сложность атрибуции бумаги.

Водяной знак может содержать как символ, имя производителя, так зачастую и дату отлива бумаги. Впрочем, не являются редкими случаи, когда бумага не содержит отличительных филиграней вовсе. Сюжеты филиграней крайне разнообразны: от многочисленных символов и геральдических изображений до портретов и жанровых сцен. Справочники русских филиграней С. А. Клепикова и З. В. Участкиной – обязательные книги в инструментарии антиквара-букиниста.

Немного о фальсификатах

Когда мы ведем речь о филигранях, скажем о том, что часто фальсификаты книг XVII – середины XIX века (особенно небольших по объему – тонких брошюр, отдельных оттисков, летучих изданий) изготавливаются с применением некоторых подлинных материалов, и прежде всего – аутентичной бумаги. Ведь именно подлинная бумага, ощутимая тактильно, выступает наиболее убедительным свидетелем достоверности книжного памятника. Но сложность состоит в том, что полных чистых листов (не половинок, а именно полных «двойных» листов) найти в целости практически не удается; даже гигантские реставрационные запасы старинной бумаги в архивах и библиотеках – это прежде всего чистые половинки листов, да и то в последние годы не слишком доступные. То есть, когда вы рассматриваете небольшую книгу или оттиск на предмет подлинности, вы должны понимать, как изначально выглядит печатный лист целиком, как он фальцевался и как в результате фальцовки должны располагаться линии филиграней в готовой типографской тетради.