Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Существуют наиболее традиционные варианты отсутствия страниц в антикварных книгах. Прежде всего это авантитул, который очень часто срывался невнимательными переплетчиками вместе с обложкой. А поскольку колонцифры не ставятся на первых четырех страницах практически никогда, да и оглавление или посвящение также часто не имеют колонцифр, то первой нумерованной страницей может быть и 7-я, и 9-я… При таком положении дел авантитула мало кто хватится – только особенно въедливые книжники считают страницы. И вот наконец, когда книга попадает к одному из последних в «пищевой букинистической цепочке», приходит разочарование.

Однако нужно все-таки относиться к утрате авантитула не как к самому фатальному, что может случиться с экземпляром вашей коллекции. Собственно, идея менять имеющийся экземпляр на лучший – понятна и верна; но никогда не стоит расставаться с экземпляром редкой книги, в которой недостает лишь авантитула, только из‐за того, что есть уверенность дождаться полного. Такая категоричность имеет свою причину: некогда мы с коллегой имели в нашей пушкиниане неплохой экземпляр прижизненного «Бориса Годунова», но без авантитула. И в тяжелую годину, когда кому-то до зарезу понадобился «Годунов», мы обсуждали извечный вопрос: продавать или не продавать? И тогда я, помнится, настаивал, что ничего страшного не случится – еще будет у нас полный экземпляр… И что же? Имея практически все издания прижизненного Пушкина, мы имеем и кровоточащую дезидерата в лице хорошего экземпляра «Бориса Годунова». Его пример – другим наука…

Нередко, особенно если речь идет о коллекционных экземплярах – я тут подразумеваю такие, которые уже в XIX веке принадлежали к библиофильским собраниям, – могут иметь дефект в виде недостающей странички, но текст ее переписан собирателем и вклеен вместо утраченной. Такие экземпляры бывали в собрании и у И. М. Остроглазова, и у С. Д. Полторацкого, и у Г. Н. Геннади… Конечно, тут уже даже сложно сказать, какой экземпляр ценнее – обычный полный или же такой «дефектный», но с лихвой восполняющий дефект своим выдающимся происхождением.

Также порой какая-то часть книги заведомо выкидывается переплетчиком, скажем, обложки и рекламные страницы в конце. Бывают и более болезненные случаи. К примеру, в первом полном издании «Евгения Онегина» 1833 года до обидного часто недостает последней 18‐й тетради (с. 273–287). На этих страницах, уже после концевой полосы примечаний к роману (с. 272), набранных петитом, расположены как новое произведение «Отрывки из путешествия Онегина». Кабы этот текст не был начат с новой тетради и кабы в книге имелось оглавление, переплетчики были бы более осмотрительными, но увы…

Утрата обложки

В большинстве случаев утрата издательской обложки в антикварной книге не воспринимается как изъян или недостаток. Даже не потому, что обложка в России появляется в последней трети XVIII века как изыск, а массово – уже в XIX веке, но потому, что при переплете книг мастера-переплетчики практически всегда срывали обложку. И на протяжении почти всей огромной эпохи, когда книги выходили в свет в обложках или обертках и только потом переплетались в соответствии со вкусами и финансовыми возможностями владельцев, переплетная практика решала вопрос обложки однозначно – «к чертовой матери!». Это не просто дурь переплетчика: во-первых, обложка, собственно, и служит к защите книги на том этапе ее жизни, покуда она путешествует из типографии до своего владельца, и потом владелец меняет ее на переплет; во-вторых, когда обложка оставляется под переплетом, она требует возни переплетчика: нужно ее отсоединить от блока, подклеить на фальц, обернуть фальц вокруг крайней тетрадки и так далее… То есть никто из переплетчиков добровольно за сохранение обложек не боролся, а владельцы особенно и не задумывались. Ведь книга прежде всего – предмет чтения, а никак не библиофильства. И сохранялись-то обложки на книгах в основном при том условии, что книга не переплеталась и долгое время существовала в «лохматом» виде, либо же на обложке была дарительная надпись…

Поэтому ныне книги XIX века, переплетенные без сохранения обложек, – обыденность, да и никому не придет в голову при описании книги XIX века, скажем, истории Отечественной войны 1812 года М. И. Богдановича, сожалеть об утрате обложек. И это нормально: в таком случае наличие или отсутствие обложки совершенно нечувствительно для коллекционной значимости или стоимости – много важнее комплектность иллюстраций, страниц, характеристика переплета…