Антимаг. Пробуждение

Как только вернётся Миа, нужно будет озадачить её перенастройкой зеркала с полным запретом перемещения “небинарных людей”.

Снизу донёсся возмущённый вопль, за которым последовал громкий всплеск.

“Ты просто недалёкий, зашоренный, цисгендерный, маскулинный мужлан!” – тут же пожаловалась Белочка, появившись закутанной в радужный флаг.

“Всегда знал, что всё это от Лукавого”, – мысленно хмыкнул Лёха и, не обращая больше внимания на “глюк-парад”, вернулся к общему собранию.

– Поздравляю, друзья, – начал он, когда широко ухмыляющиеся Бьорн и Архелай вернулись. – Наш отряд прошёл боевое крещение. Операция по добыче вражеского “языка” завершилась успешно. Мы сделали даже больше запланированного, не только добыв пленника, но ещё и так врезав вражинам по мордасам, что они теперь не скоро очухаются. К сожалению, ранен Арес. Сейчас он проходит лечение на основной базе.

Пустотники встревоженно загомонили, но Стриж взмахом руки оборвал шум.

– Арес выживет, – сказал он. – Ничего опасного, но поваляться на койке ему придётся. Главное, чтобы этим наши потери и ограничились.

– Его можно навещать? – спросила Мун Хё.

– Пока нет, – качнул головой Стриж. – Но как только пойдёт на поправку, то навещайте, сколько душе угодно.

Как ни мерзко врать, но сейчас другого варианта не было. Оставалось лишь надеяться, что репликанта удастся вернуть в норму. Молчаливый искусственный солдат действительно стал всем другом. В нём удивительным образом сочетались хладнокровная жестокость, детская наивность и верность тем, кого Арес считал своими близкими.

– Сейчас отдыхайте. И приглядывайте за гостями, – напомнил Лёха, кивнув на окно. – Я пока побеседую с нашим пленным.

– С тобой пойти? – спросил Погорелов.

– Не, справлюсь сам, – отмахнулся Лёха. – Чай оно не в первый раз. Отдыхай.

И вышел из зала.

Пленный сидел в камере, ошалело крутя головой. Он никак не мог поверить в реальность происходящего. Да любой на его месте впал бы в шок, захвати его ожившие персонажи легенд, владеющие знаниями, недоступными людям.

При виде Стрижа он подобрался и попытался напустить на себя гордый и самоуверенный вид, но в его глазах таился страх. На запястьях пленника красовались кандалы из “хладного железа”. Цепь тихо позвякивала, выдавая нервозность Паука.

Пустотник, усмехнувшись, облокотился на стену и, достав кинжал, отрезал тонкий ломтик от прихваченного по пути куска ветчины.

– Вот так же я буду резать тебя, если не получу нужные ответы, – проинформировал он пленника и отправил ломтик в рот.

Паук обалдело смотрел на невиданное зрелище. Эльф, поедающий мясо, выпадал из привычной картины мира. Ведь всем известно, что Проклятые едят лишь растительную пищу, как им завещано предками, и скорее умрут, чем осквернят тело “кормом” презираемых ими людей.

– Итак, – проглотив ветчину, Лёха отрезал ещё один ломтик. – Что надумал?

Вздрогнув, пленник уставился в пол и глухо отозвался:

– Я ничего тебе не скажу, Проклятый. Давай, режь меня на куски.

– Решил поиграть в героя, – Стриж разочарованно цыкнул. – Зря. Ты всего навсего потратишь моё время, а себе причинишь лишние боль и страдания.

И, вспомнив слова Ареса, так напугавшие Вивьен, добавил:

– Но это не самое страшное в пытке. Куда страшнее ждать, когда боль прекратится, и надеяться на лучший исход. Потому как его не будет. Да ты, наверное, и сам не раз видел, что после некоторых пыток остаётся лишь добить жертву, дабы избавить от мучений.

Паук сглотнул и упрямо сжал челюсти.

Но Лёха видел, как пленник, что называется, “поплыл”. Тихая жизнь садовода в хорошо охраняемом замке не подготовила его к такому повороту судьбы. Скорее всего, Паук уже забыл, когда ему причиняли боль. И теперь нужно было лишь дожать его, чтобы раскололся от макушки до пяток.

– Ну, раз ты такой упрямый… – вздохнул Стриж, убирая ветчину в поясную сумку. – Сейчас будет очень больно.

И, ухватив пленника за волосы, задрал тому голову.

– Сначала я выколю тебе глаз, – буднично сообщил Лёха. – Это дикая боль. Но она заставит тебя подумать, стоит ли геройствовать дальше.

– Стой! – воскликнул Паук, завороженно уставившись на замершее перед лицом лезвие. – Я расскажу, что знаю! Но я простой садовод, мне не доверяют никаких секретов!

– Ну, так садовод мне и нужен, – широко улыбнулся пустотник, отпуская пленника. – Не зря же мы тебя пригласили, барон Рифа.

То, что Проклятым известно его имя, ошеломило Паука. Ведь помимо имени, они могли знать про него гораздо больше, и легко поймают на вранье. После чего действительно будут пытать.

Ход мыслей Рифы легко читался по его испуганному и одновременно напряжённому лицу.

– Будешь сотрудничать, и твоя семья не пострадает, – добавил Стриж.

– Они у вас? – вскинулся Паук.

– Пока нет, – Лёха особенно выделил интонацией слово “пока”, чтобы у пленного не осталось никаких сомнений в том, что Проклятые легко расправятся с его близкими.

Это окончательно сломило волю барона.

– Спрашивай, – тихо сказал он, опуская голову.

Удовлетворённо хмыкнув, Стриж задал первый вопрос:

– Как вы получаете саженцы?