Антирретики против Акиндина

42. Но ведь и великий Дионисий пишет: «[наше] слово не обещает выразить самосверхсущностную благость, сущность, жизнь и премудрость самосверхсущностной божественности, сверхоснованную, как говорят Речения, превыше всякой благости, божественности, сущности, жизни и премудрости в тайных [сферах] [213], но воспевает явленный благотворный Промысл как по преимуществу благость и причину всех благ» 

[214]; итак, назовешь ли ты эту причину всего, промысл и благость тварной из–за того, что ее превосходит самосверхсущностная благость (ή αύτοϋπερούσιος άγαθότης)? И также, когда в письме к Гаию он говорит, как мы уже много где приводили: «Бог является и Сверхбогом, будучи, как сверхначальный, запредельным по отношению к богоначалию и благоначалию, и боготворящей божественности» [215], то неужели ты сию божественность, не убоявшись даже высоты [именований] богоначалия и благоначалия, поместишь с тварными [сущностями], чего до сих пор

не решался сказать никто из еретиков? Или тебя ошеломляет прибавленное «неподражаемое подражание Сверхбогу» [216], далеко отстоящее, как кажется, от твоего понимания и ведения? Но услышь и о нетварном подражании и приблизь, наконец, к истине свою мысль. Ибо во втором своем «Слове о Сыне» говорит богослов Григорий: «Образом Отца является Сын как единосущный, и потому что Он — от Того, а не от Него Отец. Ибо сама природа образа есть подражание архетипу и тому, чьим он называется [образом],

кроме того, что здесь [присутствует и нечто] большее» [217].

{стр. 66}

43. Но оный великий [Дионисий] и причастия полагает с нетварными как не причаствующие, но причаствуемые, и затем говорит, что «превыше всех причаствующих и причастий пребывает непричаствуемая Причина» [218]. Причастия же суть те, о которых сказал и святой Максим: «Самобытие Самоблагость, и Самопремудрость» [219]и тому подобное, что и он назвал Богом, и по отношению к чему в ином смысле он назвал Бога высшим. Неужели и все эти [отцы] слагают Божество из высшего и низшего, в чем и из–за чего ты обвиняешь нас? Если же кто скажет, что только самобытие является причастием, как единственное, что не причаствует ничего другого, но только само причаствуется, ибо иные причаствуют его, то этот смысл нисколько не нарушается от воспеваемого нами Божьего превосходства. Ведь Божество превосходит и сие абсолютно никоим образом не причаствующее самобытие. Пусть, однако, знает и говорящий сие, что это не явно помышляется и относительно других причастий: ведь о живых, святых и благих [созданиях] не просто из–за того, что они существуют и причаствуют самобытия, говорится, что они живут, освящаются и делаются благими посредством причастности, но [с ними бывает это] благодаря тому, что они причаствуют саможизни, самосвятости и самоблагости. А саможизнь и иное подобное не причастием иной саможизни становится саможизнью. Поэтому и поскольку что–либо является саможизнью, оно из числа причаствуемых, а не причаствующих. А не причаствующее жизни, но само причаствуемое и животворящее живых, как будет тварным? И в отношении других причастий [дела обстоят] подобным же образом.