Антисоветская блокада и ее крушение

Уже к январю 1919 г. в результате последовательного отторжения важнейших экономических районов на территории РСФСР оставалось (по отношению к довоенному времени) лишь 45 % производства пшеницы, 37 % производства ячменя, 8 % выработки сахара, 10 % добычи угля, 23 % выплавки чугуна и т. д. Характерно, что в 1919 г. из-за утраты основных угольных бассейнов и нефтепромыслов удельный вес дров в топливном балансе Советской России возрос др 88 % по отношению к углю и нефти против 14 % в 1916 г.^{139} Таким образом, чисто военными мерами, проводимыми силами российской контрреволюции и войсками интервентов, создавалось и постепенно сужалось

внутреннее кольцо экономической блокады Советского государства.

Внешнее

кольцо военно-экономической блокады состояло в перекрытии путей получения каких-либо товаров извне, или, как говорил В. И. Ленин на VI съезде Советов, в стремлении «порвать экономическую связь между республикой и всем миром».^{140}

Для осуществления своих планов «экономического окружения» союзные правительства применяли два основных метода: 1) политическое давление на нейтральные государства, заинтересованные в торговле с Советской Россией, в целях полного прекращения хозяйственного общения с нею; 2) проведение строжайшей морской блокады. Летом и особенно осенью 1918 г., как отмечалось, стал довольно успешно развиваться товарообмен между РСФСР и некоторыми скандинавскими странами. Это обстоятельство вызвало резкое недовольство правящих кругов Антанты, принявших окончательное решение задушить Советскую власть силами интервенции, контрреволюции и блокадой.

С осени 1918 г. на правительства нейтральных государств начинает оказываться все возрастающее дипломатическое воздействие представителей Антанты, требующих полного разрыва политических и экономических связей с большевиками. Донесение посланника США в Норвегии государственному секретарю от 13 ноября 1918 г. показывает, насколько грубо и бесцеремонно вмешивались союзники в дела нейтральных государств. Представитель США информировал госдепартамент о рекомендациях английского посланника в Норвегии своему правительству. Смысл этих рекомендаций, полностью поддерживаемых, как явствует из донесения, представителями США и Франции, состоял в следующем: предложить от имени союзных правительств нейтральным правительствам порвать отношения с РСФСР, употребляя для этого в числе других мер и нажим на банки, чтобы «прервать финансовые сделки большевиков»; запросить правительства скандинавских государств, «будут ли они в дальнейшем кооперироваться в борьбе против большевиков или останутся нейтральными, и в последнем случае пригрозить установлением блокады… и исключением их из состава участников предстоящей мирной конференции, куда их намеревались пригласить».^{141}

По-видимому, союзные представители в нейтральных государствах получили нужные инструкции своих правительств, так как 25 ноября 1918 г. британский посланник вручил министру иностранных дел Норвегии меморандум, согласованный с представителями США и Франции, в котором Норвегии и другим скандинавским государствам предлагалось «в интересах всех стран мира» прекратить содействие сделкам в рублях. Кроме того, норвежскому правительству давалось понять, что если оно не предпримет решительных мер, будет прекращена продовольственная помощь Норвегии.^{142} Предлогом для указанных действий союзников послужило бездоказательное рассуждение о пресловутой «большевистской пропаганде». Во всех этих документах не было, однако, ни одного факта такой мифической «пропаганды», зато куда как реально выглядели вполне конкретные меры, предлагаемые нейтралам: прервать финансовые операции с Советской Россией, прекратить все отношения с ней и примкнуть к Антанте для борьбы с большевиками. Не менее реальны были и санкции, которыми угрожали империалистические круги Антанты правительствам нейтральных стран: политический и дипломатический остракизм, блокада, лишение продовольственной помощи.

На следующий день, 26 ноября, американский посланник в Норвегии был информирован министром иностранных дел о предстоящей встрече представителей Швеции, Дании и Норвегии в Копенгагене для выработки «общей позиции в отношении к большевикам».^{143} Поскольку наиболее развитыми были отношения между Советским государством и Швецией, союзники предприняли специальный демарш именно перед правительством этой страны.

5 декабря американский представитель в Стокгольме Моррис в беседе с министром иностранных дел выразил недовольство в связи с наличием «большевистской пропаганды» в Швеции, которая отсюда разносится в США и другие союзные государства. В ответ министр поспешил заверить Морриса о готовности постепенно отозвать из Советской России всех шведских представителей и выразил надежду на то, что в самом ближайшем будущем удастся «избавиться от Воровского и его помощников». В донесении об этой беседе Моррис сообщил также, что аналогичные меры против большевизма следует ожидать и от Дании.^{144}