Антисваха против василиска

Аня попятилась, судорожно прикидывая, удастся ли ей подняться в воздух, облетев все ветки, маневрируя на крыльях, или волчий ужин станет более приятным с жирной, упитанной крылатой дичью. Жаль, что она никогда не увлекалась биологией и не способна с ходу ответить на вопрос: кого убоится волчья стая?! В памяти всплыл мохнатый символ крупнейшей партии России, и Аня мигом перекинулась в бурого медведя: самого опасного зверя русских лесов. И постаралась издать самый грозный рык из его репертуара.

— Уау-уаа! — завопил крупный, подросший медвежонок.

«Закон сохранения массы, чтоб его!!!» — поздновато спохватилась Аня, пока заинтригованные волки брали её в кольцо. Собаки должны были пригнать в хлев только козу, а вот серым хищникам, похоже, было всё равно, кого съесть. Вожак ещё подождал немного в ожидании, не превратится ли медвежонок в упитанного баранчика, и вновь изготовился к прыжку…

Смотря в жёлтые голодные глаза своей смерти, отыскавшей её и в другом мире, Аня отчётливо поняла, что очень хочет ещё пожить. Усталость и однообразие старой жизни ушли и позабылись, а новая жизнь была такой необычной, такой страшно интересной с экспериментальной точки зрения, что расставаться с ней было откровенно жалко. И одновременно с признанием желания жить в голове Ани что-то щёлкнуло, тело само собой перетекло в новую форму…

Голова её неожиданно взметнулась над вожаком стаи, словно она смотрела на него с высоты человеческого роста. Не успев испугаться, что обратилась девушкой, Аня услышала, как из её рта вырвалось леденящее кровь шипение:

— Ш-шш-ссс-шшш!

Её взор по-прежнему не отрывался от вожака стаи, и жёлтые огни волчьих глаз как-то потускнели, а сам крупный волк замер, будто оцепенел от страха или неожиданности. За спиной Ани что-то хлопало, рот продолжал шипеть, а язык вытянулся и дрожал между губ, улавливая запах волчьего страха. Вожак замер в неподвижности, остальная стая с визгливыми воплями уносилась прочь, и Аня благоразумно сделала то же, не дожидаясь, пока вожак отойдёт от шока. Плюхнувшись на землю всем своим длинным телом, она пошуршала дальше от волков, извиваясь, как змея.

«Я и есть змея, — сообразила Аня. — Как вовремя сработали инстинкты, выбрав ту форму, которой устрашились волки! Да уж, во мне сколько метров? Змея в полцентнера и впрямь жуткий зверь, всяко пострашнее медвежонка!»

Она отчего-то зацеплялась телом за низко растущие ветки деревьев, и её осыпало молодыми листочками и хвоёй. Способ змеиного передвижения был настолько непривычен и оттого неудобен, что большую скорость развить не удавалось, и Аня вскоре опять понеслась на волчьих лапах. Если вновь наткнётся на временных собратьев по биологическому виду — не страшно. Она теперь знает, что делать!

Глава 7. Охота на метаморфа начинается

После памятного открытия, что не все мифические существа являются вымыслом, Ригорин не знал покоя. Дни шли, покушений на жизнь короля не было, подозрительных людей во дворце не появлялось, но всеобщая нервозность витала в воздухе, как проклятье Василиска. Для того чтобы добраться до комнат короля, отныне требовалось пройти пять постов и назвать пять паролей, которые менялись дважды в день. Всех телохранителей его величества Ригорин самолично проверял каждое утро, а ночью, по требованию короля, оставался спать в королевских покоях. Ригорину осточертело торчать во дворце, и он проклинал всех змей на свете. Он не может нормально выполнять свои прямые обязанности главы королевской стражи, пока играет роль бессменной королевской няньки!

— Ваше величество, вам ничего не грозит в максимально защищённой комнате, — убеждал он молодого правителя страны. — Мне необходимо уехать…

Дальше его обрывал вопль короля, убеждённого, что никакие преступления не должны отвлекать главу королевской стражи от охраны персоны короля. Тот факт, что «королевская» означает «стража всего королевства», а не лично короля, во внимание не принимался совершенно!

— Вы утроили число телохранителей, — напоминал Ригорин, но слышал в ответ дрожащий голос:

— А вдруг один из них не тот, кем прикидывается?!

— Так и я могу быть не тем, кем кажусь вам! — не выдерживал Ригорин, но король с кривой усмешкой качал головой:

— Нет, такую, как у тебя, недовольную физиономию с полным отсутствием почтения к королевской особе подделать невозможно.

Однако дни по-прежнему шли, по-прежнему ничего не происходило, и король понемногу начинал успокаиваться. Дворец он всё ещё не покидал, но соглашался на деловые отлучки Ригорина: глава королевской стражи старался выйти на след Василиска, покинувшего свою каменную темницу.