Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР (1950-е — 1980-е). Том 1. Книга 1.

После смерти Сталина мы вступили в полосу разрушений и переоценок. Они медленны, непоследовательны, бесперспективны, а инерция прошлого и будущего достаточно велика. Сегодняшние дети вряд ли сумеют создать нового бога, способного вдохновить человечество на следующий исторический цикл. Может быть, для этого потребуются дополнительные костры инквизиции, дальнейшие «культы личности», новые земные работы, и лишь через много столетий взойдет над миром Цель, имени которой сейчас никто не знает.

А пока что наше искусство топчется на одном месте — между недостаточным реализмом и недостаточным классицизмом. После понесенной утраты оно бессильно взлететь к идеалу и с прежней искренней высокопарностью славословить нашу счастливую жизнь, выдавая должное за реальное. В славословящих произведениях все более откровенно звучат подлость и ханжество, а успехом теперь пользуются писатели, способные по возможности правдоподобно представить наши достижения и по возможности мягко, деликатно, неправдоподобно — наши недостатки. Тот, кто сбивается в сторону излишнего правдоподобия, «реализма», терпит фиаско, как это случилось с нашумевшим романом Дудинцева «Не хлебом единым», который был публично предан анафеме за очернение нашей светлой социалистической действительности.

Но неужели мечты о старом, добром, честном «реализме» — единственная тайная ересь, на которую только и способна русская литература? Неужели все уроки, преподанные нам, пропали даром и мы в лучшем случае желаем лишь одного — вернуться к натуральной школе и критическому направлению? Будем надеяться, что это не совсем так и что наша потребность в правде не помешает работе мысли и воображения.

В данном случае я возлагаю надежду на искусство фантасмагорическое, с гипотезами вместо цели и гротеском взамен бытописания. Оно наиболее полно отвечает духу современности. Пусть утрированные образы Гофмана, Достоевского, Гойи, Шагала и самого социалистического реалиста Маяковского и многих других реалистов и не-реалистов научат нас, как быть правдивыми с помощью нелепой фантазии.

Утрачивая веру, мы не утеряли восторга перед происходящими на наших глазах метаморфозами бога, перед чудовищной перистальтикой его кишок — мозговых извилин. Мы не знаем, куда идти, но, поняв, что делать нечего, начинаем думать, строить догадки, предполагать. Может быть, мы придумаем что-нибудь удивительное. Но это уже не будет социалистическим реализмом.

1957

Источник: «Цена метафоры или преступление и наказание Синявского и Даниэля».М.: Юнона, 1990.

Камю Альбер

(1913–1960)

Писатель, философ-экзистенциалист, лауреат Нобелевской премии по литературе (1957).

Родился в Алжире, в семье сельскохозяйственного рабочего. Будучи студентом-философом Алжирского университета, вступил в коммунистическую партию, однако через год вышел из нее. Освобожденный в 1939 г. от военного призыва по состоянию здоровья, в 1942 г. Камю вступил в подпольную организацию Сопротивления «Комба»; редактировал ее нелегальную газету с тем же названием. В 1947 г. оставив работу в «Комба», начал писать для прессы публицистические статьи, собранные впоследствии в трех книгах под общим названием «Злободневные заметки» (Actuelles, 1950, 1953, 1958).

Поначалу настроения Камю носили «левый» характер, однако позже он отошел от них, и в памфлете «Бунтующий человек» (1951) вину за казарменные извращения и злоупотребления властью он возлагает на само коммунистическое учение, а не на отход от него, что воспринималось как кредо левой западной общественности.

Популярность Камю на Западе заставляла власти в СССР публиковать отдельные его произведения, но большая часть из них появилась через десятилетие после трагической смерти писателя (он погиб в автомобильной катастрофе).

В Самиздате ходили роман-притча «Чума» с явным антифашистским и антитоталитаристским подтекстом и так называемая «Нобелевская лекция».

Художник и его время

(Нобелевская лекция)

Доклад, сделанный 14 декабря 1857 года в большом лекционном зале Упсальского университета

Один восточный мудрец всегда просил в своих молитвах аллаха, чтобы тот милостиво избавил его от жизни в интересное время. Поскольку мы не мудрецы, бог нас от этого не избавил, и мы живем в интересное время. Во всяком случае, оно не позволяет нам терять к нему интерес. И современным писателям это известно. Когда они говорят, их критикуют, на них нападают. Когда же они из скромности умолкают, вокруг только и говорят что об их молчании, шумно порицая их за него.