Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

Мой кот не занимает чужого места — а если займет ненароком, то сходит со стула по первому требованию. Будучи от природы беспристрастен, я признаю, что он не лишен недостатков. Например, еженощно будит нас дикими криками. Но делает он это не потому, что напился в стельку с получки, а потому, что мы оставляем его ночевать в коридоре — ему же хочется тепла и нежности.

Еще он гадит не на место. Иногда (неловко даже говорить) поворовывает оставленное без присмотра. Однако ж, ткнутый носом в лужу, мой кот не делает вид, что он тут ни при чем, а лужу напустил кто-то из ближайшего окружения, и, стащив со стола кусок пожирнее, не рассуждает с ним в зубах о благе народа, а быстрее ест, сильно стыдясь. Мой кот еще не вовсе потерял совесть.

Хотя, если быть честным до конца, именно он оборвал все обои, разбил любимую вазу жены и регулярно точит когти об обивку моего нового кресла. Тут мне нечего сказать в его оправдание — кроме разве того, что мой кот еще очень юн, а я знаю нескольких выпускников МГУ, сморкающихся на тротуар. Так что не будем мелочны: мой кот прекрасен! Он никому не завидует. Он почти не обременяет близких своими заботами. Он расположен к людям и выпускает когти только в ответ на агрессию. Он заходит на мой письменный стол и осторожно нюхает рукописи, но я еще ни разу не слышал, чтобы он дурно о них отозвался. Мой кот — умница.

Наконец, он совершенно не различает национальностей. Утерянным в народе способом мой кот определяет свое отношение к людям исключительно по исходящему от них теплу, тембру голоса и общей культуре.

Мой кот — совершенство! Он сидит на подоконнике и подмигивает мне двумя глазами сразу, и я подмигиваю в ответ.