Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 1

Бакунин развил идею «абсолютной и полной свободы» очень широко: я могу распоряжаться своей личностью так, как считаю нужным, я могу ничего не делать, а могу и трудиться, могу честно жить своим собственным трудом, а могу бесстыдно эксплуатировать благотворительность или частные анонимные пожертвования. Все это возможно только при одном условии: эта благотворительность или поддержка должны быть добровольными и предоставленными мне индивидами, достигшими совершеннолетия. У меня даже есть право вступать в объединения, субъекты которых являются «аморальными» или выглядят таковыми. В своей увлеченности свободой Бакунин зашел так далеко, что позволил индивиду вступать в объединения, задуманные в целях коррумпирования и уничтожения индивидуума или общественной свободы: «Свобода может и должна защищать себя только посредством свободы; пытаться ограничить ее под предлогом защиты свободы означает впадать в опасное противоречие».

В вопросе этических проблем Бакунин был уверен, что «аморальность» является последствием порочным образом организованного общества. Это последнее должно быть, таким образом, уничтожено сверху донизу. Одна только свобода может принести улучшение моральных качеств. Ограничения, вводящиеся под предлогом улучшения нравственного облика, всегда оказывались вредными для него. Репрессии не только не контролируют распространение аморальности, они лишь расширяют и углубляют ее. Поэтому наивно противостоять ей строгим законодательством, которое посягает на индивидуальную свободу. Бакунин допускал только одну санкцию против бездельников, паразитов и злоумышленников — лишение политических прав, то есть тех гарантий, которые индивид должен получать от общества. Из этого следует, что каждый индивид имеет право распоряжаться своей собственной свободой через свои поступки, но в этом случае ему отказывается в праве обладать своими политическими правами на протяжении его добровольной службы.

Если преступления все же совершаются, к ним надо относиться как к болезни и наказывать их так, как если бы их лечили, а не как если бы за них мстили. Более того, осужденный индивид должен пользоваться правом не подчиняться вынесенному приговору, если он объявляет, что больше не желает быть членом соответствующего общества. Последнее в свою очередь имеет право выслать подобного индивида и объявить его находящимся за рамками его защиты.

Бакунин, однако, отнюдь не являлся нигилистом. Провозглашение индивидуальной абсолютной свободы не привело его к отказу от всех общественных обязательств. Он считал, что свободным можно стать лишь через свободу других: «Человек может воплотить свою свободную индивидуальность, только если все индивидуумы соберутся вокруг него и только через работу и коллективную силу общества». Членство в обществе свободно, но Бакунин не сомневался, что вследствие своих колоссальных преимуществ «все изберут подобное членство». Человек — это и самое «индивидуальное, и самое общественное из всех животных».

Бакунин не выказывал склонности к эгоизму в его вульгарном смысле—к буржуазному индивидуализму, «который приводит индивидуума к обретению и установлению своего собственного благополучия... вместо всех, на спинах других, так, чтобы причинить им вред».

Обладая обширным и синтезирующим интеллектом, Бакунин пытался создать мост между индивидуумом и массовыми движениями: «Вся общественная жизнь является просто этой продолжающейся взаимной зависимостью индивидуумов и масс. Даже сильнейшие и самые умные из индивидуумов..; являются в каждый момент своей жизни и теми, кто осуществляет, и теми, что является продуктами желаний и действий масс». Анархист видит революционное движение как продукт этого взаимодействия; таким образом, он полагает, что индивидуальное действие и автономное коллективное действие масс равно плодотворными и активными.

Испанские анархисты были интеллектуальными наследниками Бакунина. Хотя и очарованные социализацией, в самый канун Революции 1936 г. они не преминули дать торжественное обещание защищать священную автономию индивидуума. «Вечное стремление быть уникальным, — писал Диего Абад да Сантильян, — будет выражено тысячью способов: индивидуум не будет удушен принижающим выравниванием... Индивидуализм, личный вкус и оригинальность будут иметь равное право на самовыражение».

Источники вдохновения: массы