Антоний и Клеопатра

Этот приговор больно уязвил пятилетнего ребенка. Такую боль может почувствовать только ребенок, когда ему не разрешают приобрести какой-то новый и очень желанный опыт. Он разревелся, и мать подошла, чтобы успокоить его, но он сильно оттолкнул ее, так что она пошатнулась, и выбежал из комнаты.

— Он переживет это, — спокойно сказала Клеопатра, — ведь он сильный.

«Переживет ли?» — подумала Тах-а, которая увидела другого Цезариона, гонимого, лишенного отца, до боли одинокого. Он — Цезарь, не Клеопатра, и она не понимает его. Он хотел в Тарс не для того, чтобы ходить перед всеми с важным видом как царь. Он хотел увидеть новые места, хоть ненадолго вырваться из тесного мирка, в котором живет.

Два дня спустя царский флот собрался в Большой гавани. Гигантская баржа «Филопатор» была пришвартована к пристани в небольшом рукаве, называемом Царской гаванью.

— О боги! — воскликнул Деллий, увидев ее. — Неужели в Египте все больших размеров, чем в остальном мире?

— Нам нравится так думать, — ответил Цезарион, который по причинам, известным только ему, повсюду следовал за Деллием.

— Это же баржа! Она утонет, если волны раскачают ее.

— Это корабль, а не баржа, — поправил Цезарион. — У корабля есть киль, а у баржи его нет, — продолжал он, подражая школьному учителю. — Киль «Филопатора» был вырублен из огромного цельного ливанского кедра — мы тогда владели Сирией. «Филопатор» правильно построен, с кильсоном, скуловыми килями и плоскодонным корпусом. На нижней палубе есть несколько комнат. И посмотри: оба ряда весел в выносных уключинах. Корабль не потеряет устойчивости даже из-за тяжести уключин. Высота мачты сто футов. Капитан Агафокл приказал держать на борту треугольный парус на случай сильного ветра. Видишь фигуру на носу? Это сам Филопатор. Он идет впереди.

— Ты много знаешь, — сказал Деллий, который ничего не понимал в кораблях, даже после этого урока.

— Наш флот доходит до Индии и острова Тапробана. Мама обещала мне, что, когда я стану старше, она возьмет меня в Аравийский залив посмотреть, как корабли спускают на воду. Как я хотел бы поплыть с ними!

Вдруг мальчик напрягся, готовый рвануться с места.

— Моя няня идет! Отвратительно иметь няню!

И он убежал, чтобы не встречаться с бедной женщиной, не справляющейся со своим подопечным.

Вскоре после этого пришел слуга за Квинтом Деллием. Пора идти на корабль, но не на «Филопатор». Деллий не знал, радоваться этому или огорчаться: корабль царицы несомненно отстанет от остальных, несмотря на всю его роскошь.

Деллий не знал, что корабельные мастера Клеопатры внесли изменения в ее корабль, успешно прошедший испытания на море. Корабль был триста пятьдесят футов в длину и сорок футов в ширину. Передвинув оба ряда весел в выносные уключины, мастера увеличили пространство нижней палубы. Но фараона нельзя помещать рядом с работниками, поэтому нижнюю палубу занял экипаж корабля в сто пятьдесят человек, большинство из которых испытывали ужас при одной мысли о море.

Старая гостиная на корме была переделана в покои фараона, там размещались просторная спальня, комнаты для Хармиан и Ирас и столовая на двадцать одно ложе. Аркада колонн с капителями в форме лотоса, оставшаяся на месте, переходила перед мачтой в возвышение под крышей из фаянсовой плитки, поддерживаемой четырьмя новыми колоннами. Далее располагалась гостиная, несколько уменьшенная по сравнению с былыми временами, чтобы Сосиген и Ха-эм могли иметь собственные комнаты. И совсем близко к носу находилась хитро спрятанная открытая кухня. Во время плавания по реке еда большей частью готовилась на суше; огонь всегда был опасен для деревянного корабля. Но в море не найти берегов для приготовления пищи.

Клеопатра взяла с собой Хармиан и Ирас, двух светловолосых македонок безупречного происхождения, ее компаньонок с самого раннего детства. Им предстояло выбрать тридцать молодых девушек для сопровождения фараона в Тарс, красивых лицом и с роскошными формами, но при этом не проституток. Плата была десять золотых драхм, целое состояние, но не плата примирила их с неизвестным, а одежда, которую им выдали для того, чтобы они носили ее в Тарсе: тончайшие золотые и серебряные ткани, сверкающая металлическими нитями парча, прозрачный лен всех оттенков радуги, шерсть настолько тонкая, что облегала тело, словно мокрая. В Пелузии, на рынке рабов, были куплены десять симпатичных мальчиков и пятнадцать очень высоких мужчин хорошего телосложения из варварских племен. На рынке мужчины были выставлены в юбках, вышитых на манер павлиньих хвостов, и Клеопатра решила, что павлин станет отличительным признаком «Филопатора». Золота на покупку павлиньих перьев было потрачено столько, что Антоний заплакал бы от зависти.