Антропология детства. Прошлое о современности

Различные способы познавательной деятельности актуализируются различными социо-культурными контекстами. Это заключение абсолютно согласуется с последними разработками когнитивных наук, которые в один ряд по значимости, наряду с новейшими открытиями нейронаук о работе мозга, ставят вопросы о социальной детерминации познавательных процессов — происходит «„размыкание“ когнитивной науки в окружающую среду» (Фаликман 2018: 138). Здесь действует формула: «Не спрашивай, что в твоей голове, спрашивай, в чём твоя голова» (Фаликман 2018: 138). Различные познавательные стратегии не отсекаются в ходе истории, но актуализируются или переходят в латентное состояние — в зависимости от круга решаемых задач и культурных практик: это касается и выбора способа решения (будь то образный, наглядно-действенный, вербально-логический), равно как и переключения с «регистра» рационального технического мышления на мышление символическое, синестезическое, мифологическое. Особенности и стратегии познания задаются культурной средой, которая формирует определённые ожидания того, каким путём оно должно пойти.

В связи с вышесказанным важнейшим принципом познавательных способностей человека является принцип избыточности: представителю любой культуры присущ набор самых различных когнитивных особенностей и возможностей (Фаликман 2018: 41–45).

* * *

Альтернативный способ взаимодействия с миром подспудно всегда остаётся даже у самых последовательных адептов алгоритмического мышления и геометрическо-технической картины мира. Даже в культурах, всецело нацеленных на научно-технический прогресс. Мифологическое мышление и физиогономическое/синестезическое мышление хранится и в памяти культуры, и в памяти человека и дремлет. Причём в данном случае «дремлет» — отнюдь не только метафора. Этот альтернативный образ мышления время от времени даёт о себе знать, например, превращаясь в сновидения. Образы сновидений напрямую связаны с символизацией, они полимодальны и эмоционально насыщены, легко соединяют несоединимое и терпимы к противоречиям. После работ З. Фрейда и К. Г. Юнга сновидения рассматриваются как особый вид мышления.

«В поте лица твоего будешь есть хлеб», — сказал Родитель. В поте лица надел человек на себя вериги разума и узко стягивающие обручи логики.

Фридрих Горенштейн

Детское мышление, до того, как надеть на себя «вериги разума и узко стягивающие обручи логики», свободно манипулирует предпонятиями и синестезическими образами, проникает в мир, идентифицируя себя с предметами и явлениями и одухотворяя их собой. По мере взросления у детей европейской культуры этот способ постижения мира уходит на задний план, и в свои права вступает рационально-техническое познание, которое опирается на вербально-логическое мышление. Как в сказке Памелы Трэверс «Мэри Поппинс», малыши прекрасно знают язык зверей и птиц, слышат голоса вещей и ветра, но вырастают и забывают его. Забывают не все, есть счастливые (только в сказке) исключения, которые сохраняют эту способность и позволяют себя увлекать сумбурным синестезическим полифоничным образам (только в жизни, построенной на рациональности, они далеко не всегда счастливы), — зато они могут слышать цвета, видеть разноцветье звуков и чувствовать их на вкус. Это то главное, что роднит Ребёнка и Художника, оборачиваясь креативным потенциалом личности, которая может обогатить культуру.

Вместо заключения

«Вечные» темы в эпоху перемен или Проблемное поле современного детства

— Теперь я начинаю понимать: чтобы быть счастливым, надо жить в своём собственном раю!

— Соверенно верно, — говорит он. — Неужели вы думали, что один и тот же рай может удовлетворить всех людей без различия?

…Нет, рай — не место для отдыха <…> Но в раю есть одно отличие <…> если будешь работать на совесть, то все силы небесные помогут тебе добиться успеха. Человеку с душой поэта, который в земной жизни был сапожником, не придётся здесь тачать сапоги.

Марк Твен

«Путешествие капитана Стромфилда в рай»