Анж Питу

– Ну нет! – вскричал грубый голос, заставивший Жильбера вздрогнуть, голос человека, который локтями и кулаками прокладывал себе дорогу к карете. – Нет, это и не господин Бово и не управляющий, это храбрый и прославленный патриот, можно сказать, самый прославленный из всех патриотов. Ну, господин Жильбер, какого черта вы делаете в княжеской карете?

– Смотри-ка, да это никак папаша Бийо, – воскликнул доктор.

– Тысяча чертей! Уж я постарался не упустить случай, – ответил фермер.

– А Питу? – спросил Жильбер.

– О, он тут, поблизости. Эй, Питу! Скорей сюда! В ответ на это приглашение Питу, энергично работая плечами, протиснулся прямо к Бийо и с восхищением подошел поприветствовать Жильбера.

– Добрый день, господин Жильбер, – сказал он.

– Добрый день, Питу, добрый день, друг мой.

– Жильбер! Жильбер! Кто это? – спрашивали в толпе.

«Вот что значит слава! – думал доктор. – Одно дело – известность в Виллер-Котре, а другое – в Париже;

Да здравствует популярность!»

Он вышел из кареты, которая ехала очень медленно, и, опершись на руку Бийо, продолжал свой путь пешком.

Он в немногих словах поведал фермеру о своем посещении Версаля, о благих намерениях короля и королевской семьи. Он за несколько минут так расхвалил королевскую власть этой кучке людей, что, простодушные и очарованные, эти славные ребята, еще охотно доверяющие хорошим впечатлениям, долго кричали «Да здравствует король», и крик этот, подхваченный теми, кто шел впереди, достиг королевских ушей.

– Я хочу видеть короля, – сказал взволнованный Бийо, – я должен увидеть его вблизи. Я ради этого шел. Я хочу посмотреть, какое у него лицо. Честного человека сразу видно. Давайте подойдем поближе, подойдем, господин Жильбер, ладно?

– Подождите, это будет нетрудно, – отвечал Жильбер, – я вижу адъютанта господина де Бово, он кого-то ищет в нашей стороне.

И правда, всадник, осторожно прокладывая себе путь среди усталых, но радостных пеших путников, пытался подъехать к карете г-на де Бово.

Жильбер окликнул его:

– Не доктора ли Жильбера вы ищете, сударь?

– Его самого, – ответил адъютант.

– Я к вашим услугам.

– Хорошо! Господин де Бово прислал за вами от имени короля.

Услышав эти слова, Бийо раскрыл глаза, а толпа расступилась; Жильбер, а вслед за ним Бийо и Питу устремились за всадником, который повторял:

– Пропустите, господа, пропустите, именем короля! Посторонитесь!

Глава 37.

ПУТЕШЕСТВИЕ

Жильбер, Бийо и Питу неотступно следовали за адъютантом г-на де Бово, с трудом продираясь сквозь толпу, и наконец приблизились к карете короля, который в сопровождении г-н д'Эстена и де Виллекье медленно продвигался вперед среди скопища людей.

Их глазам предстало зрелище занимательное, неслыханное, необычное, ибо такого еще не бывало. Все эти солдаты Национальной гвардии – крестьяне, неожиданно ставшие воинами, приветствовали короля радостными криками, благословляли его правление, старались попасться ему на глаза и вместо того, чтобы вернуться домой, оставались в толпе, сопровождающей короля.

Почему? Кто знает; наверно, то было безотчетное побуждение. Они уже видели и хотели вновь увидеть любимого монарха.

Ибо следует заметить, что в ту эпоху французы глубоко чтили Людовика XVI и воздвигли бы ему алтари, если бы г-н де Вольтер не внушил французам презрение к алтарям.

Итак, Людовик XVI не имел алтаря единственно оттого, что вольнодумцы слишком уважали его, чтобы подвергнуть такому унижению.

Людовик XVI увидел Жильбера, опирающегося на руку Бийо, следом за ними поспешал Питу, по-прежнему вооруженный огромной саблей.

– Ах, доктор, какая прекрасная погода и какой прекрасный народ!

– Вот видите, ваш; величество, – ответил Жильбер, затем, наклонившись к королю, добавил:

– Что я обещал вашему величеству?

– Да, сударь, да, и вы сдержали слово.

Король снова поднял голову и громко сказал:

– Как ни медленно мы едем, мне кажется, это все же слишком быстро для такого величественного зрелища.

– Ваше величество, – возразил г-н де Бово, – вы делаете одну треть мили в час. Трудно ехать медленнее.

И правда, лошади останавливались поминутно; звучали торжественные речи, раздавались приветственные возгласы; солдаты Национальной гвардии братались – слово это только что было найдено – с солдатами личной охраны его величества.

«Вот ведь как, – размышлял Жильбер, который философски созерцал это занятное зрелище, – раз они теперь братаются, значит, прежде они были врагами?»

– Послушайте, господин Жильбер, – сказал Бийо вполголоса, – я изрядно поглядел на короля, изрядно его послушал. Ну что ж, мое мнение таково: король славный малый!

И восторг, который одушевлял Бийо, заставил его произнести последние слова так, что их услышал король и его свита.

Свита начала смеяться.

Король улыбнулся, потом одобрительно кивнул головой:

– Вот эта похвала мне по душе. Слова эти прозвучали достаточно громко, чтобы Бийо их услышал.

– Вы правы, ваше величество, я не бросаюсь похвалами направо и налево, – сказал Бийо, на равных вступая в беседу с королем, как Мишо с Генрихом IV.