Анжелика и Дьяволица

— Положение там чрезвычайно сложное. Этот англичанин из Бостона, Фипс, явившийся вместе с адмиралом Шеррилхэмом, не пропускает корабли важных персон из Квебека. Губернатор Акадии вместе с несколькими молодыми вертопрахами из его свиты и со своим капелланом едва вырвался и явился сюда за подмогой, ибо из-за подобного — которого по счету! — происшествия может разразиться война между двумя коронами. Только ваш муж может тому помешать.

И он кивнул в сторону графа де Пейрака, переступающего порог трактира.

Солдаты встали у двери на часах. Дон Хуан Альварес последовал за графом в помещение. Он не отставал от де Пейрака, как только тот оказывался на земле, ни на шаг, ведя незаметное, но весьма тщательное наблюдение.

Глава 8

В большом зале было уже много дам. У женщин Голдсборо вошло в обыкновение, как только было построено это здание, встречаться ранним утром, когда дети уже встали, а супруги занялись работой. Там они держали совет, позволяли себе перекусить, сидя спокойно за столом — не надо было хлопотать, обслуживая все собравшееся семейство. А затем каждая возвращалась к своим домашним заботам.

Анжелика тотчас же заметила госпожу Маниго, которая поднялась и поклонилась. Дети и подростки, чистившие рыбу над деревянной лоханью, также весело их приветствовали. Госпожа Маниго улыбалась, насколько то было возможно для ее обычно нахмуренного лица. Пейрак ответил ей улыбкой.

— Я вижу, ящики с фаянсом уже распаковали. Эриксону выпало везти из Европы довольно хрупкий груз, но он не жалел соломы, и, похоже, нам не придется оплакивать слишком большие потери.

— Да, кроме ручки лиможского тазика и нескольких деталей печки-голландки. Но господин Мерсело обещал их склеить.

Несколько дам принесли на стол фаянс, к нему в то утро сводились все разговоры: то был сюжет гораздо более увлекательный и захватывающий, чем пираты, сражения, казнь через повешение, предательство и кораблекрушения, раненые и убитые — все то, что так приелось за последние дни.

Присутствие графа де Пейрака и Анжелики, сидящих рядышком и явно помирившихся, способствовало всеобщей безмятежности.

Каждая семья в Голдсборо получила подарок — кто супницу, кто несколько тарелок, кувшинчик или хлебницу, большое блюдо — что-то удобное, красивое, как картинка, что можно повесить или же поставить в посудный шкаф.

— Вот и мы как короли, — заключила госпожа Маниго, — с этого и надо было начинать. Открыть ящики вместо того, чтобы ругаться.

— А вы, друг мой, уже успели рассмотреть свои подарки? — спросил Жоффрей де Пейрак вполголоса, наклонившись к Анжелике.

— О нет! У меня душа к этому не лежала. Слова Берна не выходили у нее из головы, она была рассеянна. Пейрак внимательно на нее посмотрел.

— Вы опять чем-то озабочены?

— Я думаю о французском губернаторе, он появился так некстати. Вы будете теперь вынуждены отправиться к дальним поселениям Французского залива?

— Там будет видно. Пока же, даже если всем этим господам из Канады будет грозить опасность оказаться без скальпов или очутиться в кандалах, я не покину вас более чем на два дня. Я тут не приставлен ко всем, кто попадает в переделки, на каком бы языке они ни изъяснялись.

Это обещание вернуло мир душе Анжелики. Два дня. Они будут нескончаемы!.. Она накормила и напоила котенка — чем весьма заинтересовались несколько малышей, — затем обсудила с госпожой Каррер, куда можно было бы переселить герцогиню. При выезде из поселка стоял дом, обитатель которого ушел промышлять пушного зверя в глубь материка. Герцогине и ее свите покажется там, возможно, тесновато, но на воине как на войне, и, отъезжая в Канаду, надо быть готовой ко всему… Анжелика осведомилась также, удалось ли уже починить одежду Амбруазины де Модрибур.

— Еще нет. Ведь надо было подобрать нитки, у нее же все тряпки будто радуга!.. Знаете, есть что-то нечистое в ее платьях…

— Что вы хотите этим сказать?

— Какие-то пятна, и порваны они…

— Да как же еще может быть после кораблекрушения?

— Не в том дело! Ну, не могу я объяснить…

Анжелика покинула трактир, взяв с мужа обещание, что по крайней мере к полудню он найдет ее в форте, чтобы они могли вместе отдохнуть, а также что он не отправится в военные экспедиции внезапно, не предупредив ее. Он посмеялся, повторил свои обещания и поцеловал кончики ее пальцев.

И все же она чувствовала себя неспокойно. Перед нею словно разверзлась смертоносная пропасть — страх потерять его, и ей никак не удавалось отогнать от себя эти мысли.

И все же, когда она увидела солнце, пробившееся наконец сквозь туман, и Голдсборо, сверкающий в его лучах, светлые деревянные дома, поросшие густыми лесами, изумрудные, словно лакированные, скалы, выступы обвалившихся глыб, то синие, то бледно-сиреневые или розовые — она воспрянула духом и сказала себе: «Я самая счастливая из женщин. Что бы ни случилось, препятствия будут преодолены. Ничего не воздвигнешь без борьбы».