Анжелика и король

Ведь с тех пор, как Хлодвиг — первый христианский король — излечил от золотухи своего слугу, этот дар божий передается всем наследникам престола. Все короли Франции почитаются врачевателями, и никто из суверенов не гнушается исполнять этот долг. Так же поступал и Людовик. Почти каждое воскресенье в Версале, а то и в Париже, к нему допускали больных. Как-то раз ему пришлось прикоснуться к полутора сотням людей, и говорили, что многие из них исцелились.

Анжелика сказала, что сначала ей необходимо поговорить с королевским врачом или с его помощником, прежде чем показывать ребенка королю. Она посоветовала женщине прийти к ней на следующей неделе. А она тем временем поговорит с нужными людьми.

Нищие, которые слышали слова Анжелики, бросились к ней. Они принялись умолять ее:

— Мадам, я тоже хочу, чтобы король прикоснулся ко мне!.. Мадам, помогите нам!..

Она пообещала, что сделает все, чтобы помочь им.

Тем временем Анжелика промыла ранки ребенка, перевязала их и подошла к старику. Черный Хлеб был здесь постоянным посетителем. В течение ряда лет приходил он в отель дю Ботрэн, где Анжелика собственноручно перевязывала его язвы и мыла ноги. Старик не видел в этом никакой нужды или пользы, но не хотел обижать Анжелику, а она настаивала на этом. Невнятно бормоча в седую бороду, он рассказывал Анжелике о посещении святых мест, ибо он не хотел казаться простым попрошайкой. Он постоянно перебирал четки, а на его одежде пилигрима были нашиты колокольчики. Анжелике нравилось слушать его.

— Что вы расскажете мне сегодня, Черный Хлеб?

— Сегодня утром, — начал калека, — я вернулся пешком из Версаля. Когда я шел по лесу, моя собака неожиданно залаяла и на дорогу вышел человек. «Разбойник!» — подумал я. Но, к моему удивлению, мужчина подошел ко мне и сказал: «Есть ли у вас хоть кусочек хлеба? Я расплачусь золотом». Человек протянул мне два золотых, и я тут же отдал ему весь хлеб, который у меня был. Потом он спросил дорогу на Париж. «Я тоже иду туда», — сказал я. В это время по дороге проезжал виноторговец с пустыми бочками, и он посадил нас в телегу. В дороге мы разговорились, и я сказал ему, что знаю всех дворян в Париже. Тогда он сказал, что хотел бы повидать мадам дю Плесси, она его хорошая знакомая. «Так я как раз направляюсь к ней», — ответил я.

Анжелика перестала перевязывать его.

— Вы что-то выдумываете, Черный Хлеб. У меня нет знакомых среди лесных разбойников.

— Я говорю вам то, что слышал. И если вы не верите мне, то спросите у него самого. Он здесь…

— Где?

— Вон в том углу. Он, по-моему, чего-то боится. Похоже, он не хочет, чтобы кто-то видел его лицо.

Человек, на которого показывал старик, действительно старался закрыть лицо.

Анжелика не разглядывала его, когда раздавала хлеб. Его худощавая фигура была закутана в оборванный плащ, краем которого он закрывал лицо. Она встала и направилась к нему. Это был Ракоци.

— Вы! — только и смогла произнести она. Она обхватила его за плечи и через плащ почувствовала его худобу.

— Откуда вы появились?

— Этот старик уже сказал вам — из лесу.

Анжелика вспомнила, что прошел уже месяц с тех пор, как в Версале побывала русская делегация. Боже, как же это! Ведь самая середина зимы!

— Не беспокойтесь, я позабочусь о вас.

Когда нищие разошлись, она отвела венгра в комнату, соседнюю с флорентийской купальней. Ракоци пытался обратить все в шутку. Накинув оборванные лохмотья, словно плащ вельможи, он с поклоном осведомился о ее здоровье. Но, приняв ванну и побрившись, он почувствовал слабость и тут же погрузился в глубокий сон. Анжелика позвала управляющего.

— Роджер, этот человек — мой гость. Я не могу назвать вам его имени, но мы должны обеспечить ему безопасное убежище.

— Вы можете положиться на мое молчание.

— На ваше — да, но у нас многочисленная прислуга. Я хочу, чтобы каждый из наших людей понял, что для них этого человека просто не существует. Они никогда не видели его.

— Понимаю, мадам.

— И еще скажите им, что если он выйдет отсюда живым и невредимым, я щедро одарю всех. Но если что-то случится с ним под моей крышей, то я… — Анжелика сжала кулаки, и глаза ее засверкали. — Тогда я рассчитаю всех! Вам ясно?

Роджер поклонился. Он знал, что слово мадам дю Плесси не расходится с делом. Да и к тому же, по его убеждению, хороший слуга должен быть глухим, слепым и немым. Поэтому он заверил Анжелику, что все его люди будут хранить молчание, и что он не позволит запятнать доброе имя хозяйки.

Анжелика почувствовала уверенность. Но укрыть Ракоци — это было еще не все. Надо помочь ему бежать из Франции, пересечь границу. Она не знала, что Людовик XIV издал новые законы, направленные против революционеров.

Так она и просидела в кресле, строя планы спасения Ракоци, пока маленькие каминные часы не пробили одиннадцать вечера. Она поднялась, намереваясь пойти приготовить постель, но тут же испуганно вскрикнула. Перед ней стоял Ракоци.

— Как вы себя чувствуете?

— Превосходно!

Худощавый венгр забавно выглядел в одежде толстого Роджера.