Анжелика против террора

Она вдруг увидела, как побелело его лицо, а глаза налились кровью. Она поняла, что ему не просто сдерживать себя. Анжелика испугалась, не слишком ли далеко она зашла? Но предложение принять ислам настолько оскорбило ее, что она не могла себя больше сдерживать. И дело заключалось, разумеется, не в самом исламе, а в том, что насилие над телом дополнилось еще более страшным и унизительным насилием над душой. И она почувствовала, что не может не противостоять ему, даже если за это придется заплатить дорогую цену. Но случаются моменты в жизни, когда человек вдруг ясно понимает, что иначе поступить для него невозможно. Есть какие-то рубежи, отступать за которые нельзя.

Эмир вдруг встал и несколько раз прошелся по комнате. Анжелика уже знала, что это свидетельствует о том, что он охвачен какими-то сильными эмоциями.

– Вы совсем скоро увидите, как зеленое знамя истинной веры все выше поднимается над землей, – тоном пророка проговорил он. Внезапно он остановился прямо против нее. – Что же касается вас, то я уже предупреждал, что мое терпение не беспредельно. Я вам даю последнюю неделю, когда вы еще можете самостоятельно принимать решение.

– Что же будет потом?

– Потом все решения за вас буду принимать я. Вы даже не сможете наложить на себя руки. Но тогда уже не обессудьте, вам придется быть тем, кем я прикажу. Вы сами вынудили сказать мне это. Сейчас вы вернетесь к себе, и я вам советую крепко обо всем подумать. Через неделю вы должны стать мусульманкой. В любом случае вам придется пробыть в княжестве, во дворце остаток жизни, вы больше нигде не появитесь, никто не узнает о вашей дальнейшей судьбе. И от вас зависит, как вы проведете весь этот немалый срок. Время пошло. Не совершите непоправимой ошибки.

Он быстро вышел. И тут же появились два молодых человека, одетые в одинаковые темные костюмы. Кивком головы они показали Анжелике на дверь. В таком сопровождении ей и пришлось проделать обратный путь.

Глава 29

Когда Анжелика оказалась в своей резиденции, как иногда в шутку называла она свое новое пристанище, то с удивлением обнаружила на журнальном столе огромную книгу. Это был Коран. Но больше всего ее поразило то, что он был на русском языке.

Анжелика стала неторопливо листать священное писание. Некоторые строки, словно бы обладая какой-то магнетической силой, притягивали ее глаза.

«Мы завещали человекуДобро творить к родителям своим.Но если станут принуждать они тебяМне «сотоварищи» призвать такое.О чем ты знания не имеешь,Не повинуйся им.Ко мне вернетесь вы, и Я возвещуВсю суть того, что вы творили.

А тех, кто верует и доброе творит,Введем Мы в братство тех,Которым пребывать во благе».

Читал ли эмир эти строки? И если читал, то почему ими пренебрегает? Они не отвечают его натуре, его устремлениям?

«Знамением для вас два войска были,Которые сошлись в бою неравном.Одно из них сражалось на пути Господнем,Другое же – на стороне неверных,

И их глазам количество другихПредставилось двойным числом, —Ведь жалует Господь свою поддержкуТому, кого сочтет достойным.И в этом – назидание для техКто зрить способен в корень.

Именно от ее способности зрить в корень зависит ее выживание. Вот только в таких условиях, в какие попала она, это сделать особенно сложно.

«И каждая душа познает смертьЛишь с дозволения Аллаха,

И срок ей установлен в Книге.И кто награды в этой жизни пожелает,Вознаградим Мы их сейчас,А кто захочет получить ее в той жизни,Тому Мы воздадим потом, —Мы воздадим всем благодарным».

Она захлопнула Коран. Нет, она не хочет больше ее читать. Муж всегда смеялся над этими священными писаниями, он говорил, что если Бог хочет пообщаться с человеком, то для этого ему вовсе не требуется писать целую книгу. Подлинное общение всегда происходит непосредственно, а все эти книги пишут те, кто сами лишены этого дара.

Что же ей в таком случае выбрать на этом аукционе жизни? Если награду в этой жизни, то она должна в таком случае во всем подчиниться этому человеку. Если же она решит принять бой, то тогда ничего не остается, как надеется на послесмертное воздаяние.