Анжелика. Путь в Версаль

Когда ее маленькие сыновья гуляли под сенью деревьев на площади, прохожие оборачивались, чтобы еще раз взглянуть на мальчиков — так они были красивы и нарядны. Флоримон и Кантор носили уже настоящие мужские костюмы из шелка, парчи и бархата с огромными кружевными воротниками, расшитые чулки, туфли на каблуках с пряжками. На их кудрявых головках красовались широкополые шляпы с перьями, а у Флоримона была даже маленькая шпага, что приводило его в восторг. Это был хрупкий и ранимый ребенок. Он страстно мечтал о сражениях, поэтому то и дело вызывал на дуэль Пикколо. После переезда обезьянка снова повеселела и смешила домашних, как заправский комедиант. Что касается Кантора, то в свои пять лет этот невозмутимый малыш все еще плохо говорил, но по внимательному взгляду его загадочных зеленых глаз без лишних слов было ясно, что он очень смышленый мальчик. Молчун по натуре, он не видел смысла в пустых разговорах: Флоримон его понимал, а прислуга предугадывала малейшие желания.

В доме на Королевской площади Анжелика наняла кухарку и еще одного слугу. В сопровождении Флипо, исполнявшего обязанности пажа, и кучера госпожа Моренс выглядела в обществе своих соседок более чем достойно. Барба и Жавотта носили индийские шали и кружевные чепцы, у обеих были золотые нательные крестики.

Но Анжелика прекрасно понимала: для высшего общества она по-прежнему оставалась разбогатевшей выскочкой, тогда как ей хотелось, чтобы знатные вельможи приняли ее в свой круг. Достичь намеченной цели можно было только в салонах квартала Маре, где правил разум, а не дворянский титул, и где честолюбивые мещанки на равных общались с аристократками.

Для начала Анжелика завела знакомство со своей соседкой, старой девой, занимавшей апартаменты этажом ниже. Эта дама помнила времена расцвета прециозной культуры и женских диспутов. Она встречалась с маркизой де Рамбуйе[15], посещала салон мадемуазель де Скюдери[16] и изъяснялась изысканно, хотя и немного старомодно.

Филонида де Паражонк говорила о семи видах любви и подразделяла вздохи на пять категорий. Она презирала мужчин, ненавидела Мольера, а плотскую любовь считала «узами дьявола».

Впрочем, ходили слухи, что в молодые годы Филонида не была мужененавистницей. Напротив, тогда она не только удостаивала посещениями привычную ей страну Нежности, но и заглядывала в королевство Кокетства, к тому же частенько наносила визиты в его столицу Наслаждение. Закатывая выцветшие глаза, она признавалась: «Мое бедное сердце истерзано любовью!»

— Если бы только сердце! — ворчал Одиже, не одобрявший приятельские отношения Анжелики и престарелой жеманницы. — Но к чему вам еще и ученость? Знаете, в наших краях есть добрая поговорка: «Женщина знает достаточно, если она может отличить рубашку мужа от его камзола».

В ответ Анжелика шаловливо смеялась, и этого было достаточно, чтобы Одиже смирялся.

Вместе с мадемуазель де Паражонк мадам Моренс начала посещать Драгоценный дворец, за три пистоля записавшись в число его постоянных гостей.

Во Дворце собирался «весь цвет Парижа»: дамы среднего достатка, духовные лица, молодые ученые, провинциалы. Афиша сулила заманчивые перспективы:

«Мы обещаем всего за три пистоля целых три месяца, с первого дня января до середины Великого поста, забавлять вас всяческими развлечениями, которые только может вообразить здравомыслящий человек.

По понедельникам и субботам: бал и комедия; подаются бесплатные лимонад и апельсины из Португалии.

По вторникам: концерт. Лютня, вокал, музыкальные инструменты.

По средам: лекция по философии.

По четвергам: чтение газет и новых пьес. Обсуждение.

По пятницам: любопытные теории. Обсуждение».

Чтобы дамы не тревожились по поводу позднего возвращения домой, организаторы предусмотрительно сообщали: