Анжелика. Путь в Версаль

Ошеломляющую новость Анжелика услышала от мадемуазель де Паражонк. Молодая женщина не была готова к такого рода известию, и ей потребовалось некоторое время, чтобы пробраться сквозь дебри иносказаний, которыми изъяснялась жеманница, и понять смысл сказанного. По своему обыкновению, мадемуазель явилась к ужину, возникнув из ночного тумана, как серая взъерошенная сова с пристальным и немигающим взглядом, некстати украшенная бесчисленными бантиками. Гостеприимная Анжелика усадила ее рядом с горящим камином и предложила печенье. Сначала Филонида долго и витиевато рассказывала о своей соседке мадам де Гоффрей, которая только что «ощутила последствие дозволенной любви», то есть после десяти месяцев замужества произвела на свет прелестного мальчика. Затем мадемуазель де Паражонк перешла к болезням «ее дорогих страдальцев». Анжелика подумала было, что собеседница рассказывает о каких-то престарелых родственниках, но оказалось, речь шла о ногах самой мадемуазель де Паражонк. «Дорогие страдальцы» обзавелись мозолями. И в заключение она произнесла особенно изысканную, но невероятно мудреную фразу. Глядя на дождь, барабанящий по мостовой, она сказала: «Низвергается третий элемент». Наконец, желая сообщить потрясающую новость, Филонида заговорила, как все нормальные люди:

— Вы знаете, что мадам де Ламуаньон собирается выдать замуж свою дочь?

— Желаю ей успеха! Малышка некрасива, но у нее достаточно денег, чтобы сделать блестящую партию.

— Дорогая, вы, как всегда, зрите в корень. Несомненно, лишь приданое этой чернявой крошки может привлечь такого красавца и такого знатного дворянина, каким является Филипп дю Плесси.

— Филипп?

— Вам не показалось, что в комнате сильное эхо? — спросила Филонида, внимательно взглянув на собеседницу и даже моргнув.

Анжелика взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Ходят слухи… но я не придаю им значения. Филипп дю Плесси не может опуститься до брака с дочерью президента парламента[42]

. Какое бы высокое место в обществе она ни занимала сейчас, по происхождению она — простолюдинка.

Старая дева усмехнулась.

— Один мой крестьянин частенько приговаривал: «Деньги можно найти лишь на земле, и для того, чтобы их собрать, надо нагнуться». Всем известно, что молодой Плесси весьма стеснен в средствах. Он играет по-крупному в Версале, а на снаряжение последней кампании истратил целое состояние. Говорят, за ним следовал обоз из десяти мулов, которые везли золотую посуду, и я уж не знаю, что еще. Шелк его палатки был расшит столь богато, что испанцы отлично видели его прямо из своих окопов и использовали в качестве мишени… Впрочем, я признаю, что бесчувственный красавец поистине неотразим…

Анжелика не прерывала монолога своей гостьи. Сначала она не поверила сплетне, но потом просто упала духом. Последний рубеж, который надо было преодолеть, чтобы наконец засиять в лучах «короля-солнце», оказался непреодолим. Все ее мечты о браке с Филиппом рушились на глазах.

Впрочем, она всегда знала, что последний этап будет самым трудным, а у нее осталось так мало сил. Она измучена, дошла до предела… Она всего лишь шоколадница, ей никогда не встать на одну ступень с дворянами, которые так и не приняли ее в свой круг. Да, они приглашали ее в свои дома, но не считали равной… Версаль!.. Версаль!.. Блеск двора, сияние «короля-солнце»! Филипп! Прекрасный, но недоступный бог войны Марс!.. А ей придется довольствоваться Одиже. Ее дети никогда не станут дворянами…

Погруженная в свои мысли, она не замечала, как проходят минуты. Погас огонь в камине, свеча начала чадить.

Анжелика услышала, как Филонида прикрикнула на Флипо, который ждал распоряжения, стоя у двери.

— Никчемное создание, снимите излишки со светоча.

Флипо, разинув рот, не тронулся с места, поэтому Анжелика устало пояснила:

— Лакей, сними нагар со свечи.

Довольная Филонида де Паражонк поднялась со своего кресла:

— Дорогая, мне кажется, вы погрузились в свои грезы. Что ж, я оставлю вас с ними наедине…

Глава 18

Ночь напролет Анжелика не смыкала глаз. Утром она отправилась к мессе и вышла из церкви очень спокойной. Никакого решения она так и не приняла. Поэтому когда во второй половине дня настал час прогулки по Кур-ля-Рен, Анжелика села в свою карету, еще не имея в голове какого-то определенного плана действий.