Апелляция

— Эту информацию мы будем держать про запас, — сказал Хэрк. — А пока бесстрашно бросимся вперед и яростно опротестуем завещание. Не станем даже указывать на нелегитимность участия Рейчел Лейн в процессе. Но если она так и не появится лично и не пришлет официального заявления, это будет означать, что она не желает принимать наследство.

— Я в это никогда не поверю, — заявил Брайт.

— Потому что вы — адвокат.

— А вы кто?

— Тоже адвокат, но не такой жадный. Верите вы или нет, Уолли, но в мире есть люди, для которых деньги не являются единственной жизненной мотивировкой.

— Их человек двадцать, — вставил Йенси. — И все они — мои клиенты.

Смех немного разрядил обстановку.

Глава 43

Конверт был коричневый, размером немного больше, чем обычные официальные конверты.

Кроме хьюстонского адреса представительства ВОМП, на нем отчетливым черным шрифтом значилось: «Для Рейчел Лейн, миссионерки, работающей в Южной Америке.

Лично и сугубо конфиденциально».

Его вручили клерку, отвечавшему за корреспонденцию.

Тот несколько минут внимательно изучал конверт, потом отправил наверх, инспектору. Письмо путешествовало все утро, пока, по-прежнему нераспечатанное, не легло на стол Нивы Колльер, координатора южноамериканских миссий.

Она недоверчиво осмотрела его — никто не знает, что Рейчел Лейн — миссионерка ВОМП. Никто, кроме нее, Нивы Колльер.

Очевидно, никто из тех, в чьих руках побывало сегодня письмо, не связал имя адресата с газетной шумихой о наследстве Филана. Было утро понедельника, сотрудники еще не раскачались после выходных.

Нива заперла дверь. В конверте было письмо с шапкой «Всем, кто может иметь к этому отношение» и конверт поменьше с сургучной печатью. Нива прочла письмо вслух, потрясенная тем, что кто-то хоть отчасти осведомлен о том, кто такая Рейчел Лейн.

«Всем, кто может иметь к этому отношение.

Вложенное письмо предназначено Рейчел Лейн, одной из ваших миссионерок, работающей в Бразилии. Убедительно прошу переслать его адресату, не вскрывая.

Я встречался с Рейчел Лейн две недели назад. Нашел ее в Пантанале, где она живет в племени ипиков, как вам известно, уже одиннадцать лет. Мой визит был связан с ведущимся в настоящее время судебным разбирательством.

К вашему сведению, у Рейчел Лейн все в порядке. Я обещал ей, что ни при каких условиях никому не раскрою ее местонахождение. Она не желает, чтобы ее тревожили по каким бы то ни было юридическим делам, и я дал ей такое обещание.

Единственное, что ей необходимо, — это деньги на новую лодку с подвесным мотором, а также дополнительные средства на приобретение медикаментов. Я с удовольствием пошлю в адрес вашей организации чек, покрывающий эти расходы. Пожалуйста, сообщите ваши указания по этому поводу.

Мне придется и впредь писать Рейчел Лейн, хотя я не имею представления о том, как к ней попадает корреспонденция. Был бы чрезвычайно признателен вам, если бы вы подтвердили получение этого письма и передачу его Рейчел Лейн. Заранее благодарю».

Под письмом стояла подпись «Нейт О'Рейли». В самом низу был напечатан номер телефона в Сент-Майкле, штат Мэриленд, и адрес юридической фирмы в Вашингтоне.

Связь с Рейчел была очень простой. Дважды в год, первого марта и первого августа, ВОМП отправляла бандероли в почтовое отделение в Корумбе. В бандероли вкладывали медикаменты, христианскую литературу и все, что ей требовалось. С почтовым отделением было заключено соглашение, что августовскую бандероль они хранят у себя тридцать дней и, если за ней в течение этого срока никто не придет, отправляют обратно в Хьюстон. Но такого ни разу не случилось. Каждый год в августе Рейчел совершала поездку в Корумбу, во время которой звонила в представительство и в течение десяти минут практиковалась в английском. Потом забирала свою бандероль и возвращалась к ипикам. В марте, после сезона дождей, бандероль отправляли на какой-нибудь шаланде вверх по реке и оставляли на фазенде неподалеку от устья Ксеко, откуда ее рано или поздно забирал Лако. Мартовские бандероли обычно бывали меньше августовских.

За все одиннадцать лет Рейчел ни разу не получала личных писем через ВОМП.

Нива переписала номер телефона и адрес в блокнот и спрятала письмо. Она перешлет его приблизительно через месяц вместе с остальными вещами для Рейчел.

Они работали почти час, обрезая щиты сухой штукатурки размером два на четыре фута для следующей классной комнаты. Весь пол был покрыт стружкой. У Фила она застряла даже в волосах. Визг пилы постоянно стоял в ушах.

Пришло время пить кофе. Привалившись спинами к стене, они уселись на пол возле обогревателя, и Фил налил в чашки крепкого кофе из термоса.

— Вы вчера пропустили превосходную проповедь, — сказал он с усмешкой.

— На какую тему?

— О прелюбодеянии.

— Думаю, для вашей паствы это не очень актуальная тема.

— Я читаю эту проповедь раз в год, но постоянно обновляю ее.

— И когда у кого-нибудь из ваших прихожан в последний раз были проблемы в этом плане?