Апельсиновый снег (СИ)

По коже пробежали мурашки. Я вспомнил, как брат пытался покончить с собой в тот день, когда меня чуть не уволили с работы из-за какой-то сволочи, которая настучала начальству, словно я продаю другому журналу важную информацию. Не знаю, зачем Том это сделал, он никогда не говорил. И не сказал бы. А теперь, я уже не узнаю об этом никогда.

В тот день его удалось спасти. Врачи приехали быстро и откачали Тома, прежде чем его сердце остановилось. В тот день меня всё-таки не уволили. Я оказался гораздо ценен начальству, чем всегда считал…

Я вздохнул и решил зайти в ту комнату, которую оставлял напоследок. Не хотелось вот так просто врываться в спальню, которая когда-то была и моей тоже. Это было единственное место, где включать свет я не стал. Лишь тусклый-тусклый ночник, что стоял на столе. Его свет осветил книжный шкаф, письменный стол, комод и кровать. В углу стояла моя давно забытая музыкальная гарнитура. Рядом гитара Тома. Бейсбольная бита была прислонена к стене в том месте, где всегда её ставил я на тот случай, если понадобится оглушить грабителя. Губы тронула незаметная улыбка – брат не стал здесь менять ничего. Всё осталось так, будто бы я никогда и не уезжал. Будто бы не было этого провала в целых шесть долгих лет.

«Я тихо вошёл в квартиру, чтобы не разбудить Тома. Стянул кроссовки и кинул куртку в шкаф. Сонно зевнув, я потёр глаза и посмотрел на наручные часы, где было почти час ночи. Долго же я работал…

На все сто процентов уверенный в том, что брат спит, я бесшумно приоткрыл дверь, сделал шаг вперёд и в последнюю секунду успел заметить летящую прямо мне в голову мою же собственную биту. Я резко нагнулся – деревяшка врезалась в косяк. Уже через секунду меня кто-то схватил за шкирку и повалил на пол, прижимая биту к горлу и садясь на меня сверху. Я попытался вывернуться и спихнуть с себя парня, но ничего не вышло.

- Что ты делаешь? – зашипел я, задыхаясь от натиска биты.

- Билл? – он нагнулся к моему лицу и отодвинул биту.

- А кто же ещё? – буркнул я, различая в темноте своего брата.

Том вздохнул и отбросил в сторону деревяшку, которая со звонкими стуками откатилась в угол.

- Прости, - прошептал он и прикрыл глаза. – Я думал, воры.

- А ты почему не спишь? – шепнул я.

- Тебя ждал.

- Я же сказал, что поздно буду, - я улыбнулся.

- Знаю.

Том нагнулся ещё ближе и невесомо коснулся моих губ поцелуем. Я прикрыл глаза и лениво обнял брата за шею. Сил не было даже встать с пола. Том провёл языком по моей верхней губе, запустил руки под футболку. Я неохотно оторвался от его губ и жалобно состроил глазки.

- Может, подождем до утра? – тихо простонал я.

- Нет, - Том лукаво улыбнулся, схватил меня за руки и силой поставил на ноги. – Я что зря тебя ждал?..

Брат толкнул меня к кровати, и я бессильно повалился на спину, потянув за собой и Тома. И снова поцелуи, дыхание скользит по коже, пальцы беспорядочно путаются в одежде, языки сплетаются, зубы покусывают всё, что попадается на пути…

Том стянул с себя футболку и вновь прильнул к моим губам, руки скользнули по моему телу вниз – внутри пробежала волна наслаждения, отчего я застонал ему в губы, упёрся пальцами в грудь и резко толкнул, переворачивая на спину и садясь сверху.

- А кто-то хотел подождать до утра, - иронично протянул Том.

- Перебьёшься, - я улыбнулся и коснулся губами его шеи, оставляя красные засосы и отпечатки моих зубов.

Брат довольно улыбнулся и прикрыл глаза, закусывая нижнюю губу и откидывая голову назад.

- Прекращай меня облизывать, я не леденец, - хихикнул Том, стаскивая с меня футболку.

Брат снова перевернул меня на спину и начал быстро расстегивать ремень моих штанов. Отбросив мои джинсы в сторону, он принялся стягивать с себя свою оставшуюся одежду.

Когда нам ничего уже не могло мешать, брат прильнул к моим губам, грубо пытаясь ворваться в мой рот своим языком, хотя я совершенно не понимал, к чему вся эта резкость, ведь я добровольно позволял ему делать со мной всё, что он захочет.

Том медленно начала входить, стараясь приносить мне как можно меньше боли, но я привык. Давно привык ко всему, что он себе позволял. Не прерывая поцелуй, он начал медленно двигаться – его рука поползла вниз, чтобы сделать хоть немного приятней и мне. Я прерывисто застонал ему в губы, сжимая руками его шею и сильно притягивая к себе. Движения ускорялись, дыхания становились похожи на попытки вдохнуть воздух, только чтобы выжить, стоны усиливались, а мы, казалось, загорались изнутри.

Издав сладкий стон, я кончил, а брат сделал ещё несколько сильных рывков и расслабился, невесомо касаясь моих губ…»

Я печально посмотрел на часы и вздохнул. Почти час ночи…

Решив, что на сегодня экскурсий по прошлому для меня достаточно, я выключил свет, подошёл к кровати и присел. Стало страшно, а почему, я не знал сам. Я переселил себя и лёг на подушку, уткнувшись в неё носом. Голова закружилась от приятного запаха. Запаха Тома. Впервые захотелось плакать, но я не позволил себе даже этого. Стараясь представить себе мою уютную квартиру в Канаде, я постепенно погрузился в сон.

***