Апельсины у кромки прибоя. Истории из жизни репортёра

Правда, как нам рассказала старший научных сотрудник Пологовского районного краеведческого музея Ирина Кособок, с которой мы вместе искали Пологи времен парикмахера Абрама Френкеля [и отыскали кое что интересное для будущего туристического маршрута под условным названием «Пологи Яна Френкеля»], имеются сведения о проживая в Пологах после Великой Отечественной войны матери Яна Абрамовича и его сестры. Вроде бы, жили они в здании, где теперь пребывает пологовская мэрия — в каких-то комнатах нижнего этажа.

А вот как сложилась дальнейшая судьба жиличек — куда и когда они съехали из Полог, неизвестно.

Вообще, в биографии музыканта композитора [и киноактера, к слову: Френкель ведь снялся в четырех кинолентах] много белых пятен, много загадок.

Некоторые источники, например, уверяют, что родился он в 1925 году, а с началом войны с немцами, чтобы попасть в военное училище, приписал себе пять лет. И двухметровому, плечистому юноше поверили: выпускник консерватории Ян Френкель был зачислен курсантом в Оренбургское артиллерийское училище.

И с именем у него закавыка имеется. В метриках, оказывается, он был записан как Ян-Томпа Абрамович. Так его отец назвал — в честь никому не ведомого сегодня эстонского революционера Яна Томпа, ставшего после прихода к власти большевиков председателем центрального совета профсоюзов Эстонии и депутатом тамошнего парламента [расстрелян в 1924 году].

Между первой и второй…

Оказывается, первую песню Френкеля — «Шел пилот по переулку» [на слова Мориса Слободского и Александра Раскина], написанную в военном училище, от песни следующей, называвшейся весьма бесхитростно — «Дальняя песенка» [слова Марка Лисянского] отделяли… долгих 16 лет. Ушедших на зарабатывание денег для семьи будущего великого и подлинно народного композитора.

Поселившись после войны в Москве, семья Френкеля ютилась в коммуналке, Ян устроился в гастрольную труппу, выступавшую на эстрадных площадках. И его заметили: высокий, сутулый, с чапаевскими усами, он сразу привлекал внимание публики. «Всеобщее восхищение вызывал Ян Френкель, — приводит рассказ композитора Юрия Саульского уже упоминавшийся мной еврейский онлайн центр Jewish.Ru. — На своей скрипке он воспроизводил манеру лучших джазовых саксофонистов 30-х годов — Хокинза, Уэбстера, Вентуры. Звук его скрипки был очень теплым, задушевным, интонации исключительно точными. Френкель также был талантливым импровизатором. Привлекала его музыкальность, какая-то истовая влюбленность в джаз. Как сейчас вижу: большого роста, слегка сутулый, он подходил к микрофону и играл на скрипке так, что все останавливалось, замирало. Скрипка была как бы его продолжением. Это был не просто виртуоз, это был настоящий артист джаза».

Вскоре в Москве стали «ходить» персонально «на Френкеля». Столичные кинотеатры приглашали его давать концерты, он стал дирижером эстрадного оркестра, который выступал в фойе кинотеатров перед показами фильмов. Френкеля звали всюду. И он не отказывался ни от какой работы — играл в ресторанах, переписывал партитуры для именитых членов Союза композиторов, писал оркестровки. Музыканту надо было кормить семью, которая была для него всем на свете.

А для души он не писал долгих 16 лет. А потом, словно спохватившись, выдал серию песенных шедевров.

Но я, однако, забежал вперед. Мне так много хочется сказать о композиторе из Полог, что я не управляться с чувствами, которые опережают мысли.

Великая сила искусства

Из военного училища Ян попал на фронт, где получил тяжелое ранение, госпиталь. После госпиталя и освобождения от строевой службы была работа во фронтовом театре, организованном при Московском городском управлении искусств. Одаренный музыкант из Украины быстро стал своим, почти не заменимым. Занимаясь музыкальным сопровождением спектаклей, он ведь сам придумывал, что играть. Сам и играл: на рояле, аккордеоне, скрипке. «Концерты наши, — вспоминал спустя годы Френкель, — проходили в блиндажах, чаще всего в ближайшем соседстве с передовой. Тогда впервые я понял, какая это великая жизнеутверждающая сила — искусство, и как оно необходимо людям при любых обстоятельствах, в любой обстановке».

Силой искусства Ян Абрамович до конца своих дней щедро делился с людьми, выступая как с большой, так и с малой сцены — и в крупном городе, и крохотном селении. «Помню, — вспоминал его друг и поэт Игорь Шаферан, — мы оказались в одном новом поселке. Все уже сидели в зале, и тут только до нас дошло, что клубе нет рояля. Кто-то подсказал, что в доме у одного из рабочих есть пианино, но, чтобы его вытащить, нужно разобрать стену. И пока мы с Яном Абрамовичем беседовали, часть дома люди разобрали и притащили пианино в зал».