Апельсины у кромки прибоя. Истории из жизни репортёра

История 32-я. Все богатства Брежнева помещались… у него на груди

ДАВНИЕ слухи о несметных сокровищах, которыми якобы владела семья всесильного Генерального секретаря ЦК КПСС, развеял бывший старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР Владимир Калиниченко

На встречу с Владимиром Ивановичем [когда он, выбравшись из Москвы в краткосрочный отпуск, на несколько дней заглянул в родное Запорожье] я ехал, честно признаюсь, с некоторой опаской. Крутым по нраву казался мне будущий визави, послужной список которого я выписал из энциклопедического справочника «Великая Россия. Имена»:

После окончания Харьковского юридического института Владимира Калиниченко работал в Запорожье следователем районной прокуратуры, прокурором следственного отдела, прокурором-криминалистом прокуратуры Запорожской области; в течение пяти лет руководил следственно-оперативной группой по раскрытию умышленных убийств; с 1980 года — следователь, старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР; уволился в 1992 году в связи с ликвидацией прокуратуры Союза с должности первого заместителя начальника отдела оперативного реагирования управления по расследованию дел особой важности.

Вел дело о взяточничестве в Министерстве рыбного хозяйства СССР, Сочинско-Краснодарское дело, «хлопковое» дело в Узбекистане, дела партийных и хозяйственных руководителей в Казахстане, дело об убийстве в Москве на станции метро «Ждановская» ответственного сотрудника КГБ СССР.

Государственный советник юстиции третьего класса, генерал-майор юстиции.

После увольнения из Генеральной прокуратуры Союза ССР работал в банковских структурах; с 1995 года — в адвокатуре, член Московской областной коллегии адвокатов; профессор Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка.

Автор книг «Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя», «Адвокатские истории глазами бывшего следователя», сценария художественного фильма «Убийство на Ждановской», одиннадцати научных трудов и монографий в области уголовного права и процесса, криминалистики. Награжден орденом «Знак Почета».

«Щелоков лично принимал решение о моем устранении»

Опасения мои, однако, были напрасными: генерал оказался человеком открытым и простым в общении. И, что самое главное, — весьма интересным собеседником. Ну а в связи с тем, что буквально накануне нашей встречи я посмотрел фильм «Убийство на Ждановской» [напомню: сотрудника КГБ в метро убили не бандиты, а милиционеры], перво-наперво поинтересовался:

— Вам действительно тогдашний министр внутренних дел СССР Николай Щелоков грозил убийством?

— Не грозил, а лично принимал решение о моем устранении.

— Что это был за человек? О нем до сих пор ведь немного информации отыскать можно. Известно только, что он был другом Брежнева.

— Не стану преуменьшать боевые заслуги Николая Анисимовича — он прошел фронт, имел награды за войну, и его усилия по реорганизации министерства. Все это было. Но скажите, разве это нормально, когда у министра внутренних дел находят живописные картины, числящиеся в международном розыске как похищенные?

— Обыск проводился и у первого заместителя Щелокова, зятя Брежнева Юрия Чурбанова…

— Не поверите: к нему на обыск бригада следователей поехала, захватив работяг с отбойными молотками. И они долбили бетонные полы, стены, надеясь отыскать припрятанные сокровища. И ничего не нашли! Только бюст Чурбанова обнаружили. С ним и вернулись в прокуратуру.

— Зять Генсека надежно утаил ценности?

— Да у него их не было! Я, кстати, с Юрой встречался — после того, как он из тюрьмы вышел. Он просил, чтобы я помог ему реабилитироваться и восстановить генеральскую пенсию. Когда он сидел в Лефортовском следственном изоляторе, его однажды вывели из камеры и препроводили в кабинет к начальнику СИЗО. А из-за стола ему навстречу поднимается председатель КГБ Виктор Чебриков. Друг семьи. Обнялись они, расцеловались. «Виктор Михайлович, — обращается к нему Чурбанов, — вы же знаете все. Конечно, я не безгрешен, но в том, в чем меня обвиняют, я не виноват». На что Чебриков заявляет: «Юра, тебе известны правила игры. Решение по твоему делу принимало Политбюро ЦК КПСС. А оно своих решений не меняет. Неси свой крест». И он нес — отсидев в тюрьме девять лет [а ему давали двенадцать], не написал ни единой жалобы. А вернулся в никуда. Ничего и никого вокруг. А приняла его женщина, с которой он когда-то встречался. А на работу помог устроиться один из заместителей мэра Москвы.

— Вы были у него на службе?