Апок, зазыватель бизонов

В тот же вечер я пошел к нему и показал ружье. Он взял свой патронташ и вложил в ружье пулю. Она оказалась как раз того калибра, какой мне был нужен. Из двадцати пуль, находившихся в его патронташе, он отдал мне десять. Как я был ему благодарен! С этого дня началась наша дружба, длившаяся больше шестидесяти зим. Ни разу мы с ним не поссорились, и этим я горжусь.

Пока женщины сушили мясо, я часто беседовал с Не Бегуном. Решено было, что он поможет нам перевезти вигвам на равнину, где я думал зазывать бизонов, а затем отведет моих лошадей назад, в лагерь. Вечером, накануне того дня, когда мы должны были тронуться в путь, я зашел в вигвам Маленькой Выдры и поделился с ним моими надеждами.

— Сын мой, ты еще слишком молод, — сказал он мне. — Боюсь, что тебя ждет неудача. Пока молись, постись и старайся увидеть вещие сны. Когда ты вырастешь и возмужаешь, сделай попытку зазвать стадо. Быть может, она окажется удачной.

Я сказал ему, что ждать не могу и завтра же отправляюсь в путь. Медленно побрел я назад, в свой вигвам. До этой минуты я не сомневался в успехе, но старик поколебал мою уверенность.

Я решил перебраться к устью реки Береза. Место это находилось на расстоянии дня езды от нашего лагеря; сюда не наезжали всадники и охотники, и дичь мирно паслась на лугах. Ехали мы не кратчайшим путем, а по берегу реки, чтобы не спугнуть бизонов. Было уже темно, когда мы раскинули вигвам в роще виргинских тополей, неподалеку от места слияния двух рек — Березы и Двух Талисманов. Рано утром Не Бегун отправился в обратный путь, взяв с собой наших лошадей. Как только он уехал, я позвал сестру и Сюйяки, и втроем мы стали подниматься по северному склону плоскогорья, крутому и каменистому. Добравшись до вершины, я осторожно поднял голову и осмотрелся по сторонам.

— Брат, смотри, смотри! — воскликнула Питаки. На равнине паслось стадо бизонов; было их около ста голов. Медленно поднимались они по склону холма, и я решил, что, как только скроются они за вершиной, я побегу к ним и постараюсь их заманить.

Глава IV

Стадо двигалось очень медленно. На самой вершине холма большой старый бизон остановился и повернулся в нашу сторону. Долго осматривался он по сторонам, помахивая коротким хвостом, словно подозревая что-то неладное. Мы знали, что видеть нас он не может: одни только наши головы поднимались над каменными глыбами, такими же черными, как наши волосы. Часто я замечал, что дичь каким-то образом узнает о приближении охотника, хотя находится, казалось бы, слишком далеко, чтобы увидеть его или почуять запах. Но этот старый бизон нас не почуял. Постояв некоторое время на вершине холма, он повернулся и рысцой побежал за стадом, уже скрывшимся в ложбине.

— Он ушел, — сказала старая Сюйяки. — Сын мой, принимайся за дело. О, я так волнуюсь, я вся дрожу! Ступай скорее! Сейчас мы узнаем, можешь ли ты это сделать.

— Да, брат, иди! — подхватила Питаки. — Брат, я молюсь за тебя.

Я положил ружье на землю, завернулся в шкуру бизона, вывернув ее шерстью вверх, и направился к холму, за которым скрылось стадо. Я так волновался, что мне трудно было дышать. Взбираясь по склону, я почувствовал, что у меня дрожат ноги, и должен был опуститься на землю. Я не понимал, что происходит со мной. Когда я крался в лагерь, мне тоже было очень страшно, но такого волнения я не испытывал даже в тот момент, когда отнимал ружье у врага. Я стал молиться своему «тайному помощнику»и почувствовал себя лучше. Я встал и пошел дальше.

На вершине холма я опустился на четвереньки и, прячась в высокой траве, заглянул в ложбину. Бизоны паслись на склоне следующего холма. Прикрыв голову шкурой, я встал и, сгорбившись, начал кружиться и прыгать. Они тотчас же меня заметили и повернулись в мою сторону, а я то показывался им, то прятался в траве. Потом опустился на четвереньки, начал брыкаться и мычать, как теленок.

Тут только понял я, что Маленькая Выдра издавал какие-то другие звуки. Детеныш бизона мычит очень тихо, иначе, чем теленок-детеныш коровы, которую вы, белые, завезли в нашу страну. И его не слышно на расстоянии ста шагов. Я перестал мычать, припал к земле и посмотрел на стадо. У меня сжалось сердце: бизоны мчались на запад — убегали от меня. И с ними улетела надежда стать зазывателем, дарующим племени изобилие.

Неудача подействовала на меня угнетающе: я почувствовал слабость, лег ничком на землю и, свернув шкуру, подложил ее под голову вместо подушки. Долго лежал я с за. крытыми глазами. Зашуршала трава, но я знал, кто идет и не пошевельнулся. Конечно, это была Питаки и с нею наша «почти мать». Они сели подле меня, и Питаки сказала:

— Брат, они убежали. О, как мне грустно!

— Да, все кончено, — ответил я. — Никогда не буду я зазывателем. Ни одного шага не сделали они в мою сторону. Сначала они на меня смотрели, потом задрали хвосты и убежали.