Апокалипсис 2060

Лада проснулась в странном непонятном сумрачном месте, в котором она была явно не одна: где-то рядом в темно-зеленом сумраке кто-то стонал и плакал, другой кашлял и хрипел. Это было настолько странно и непонятно, а главное нестерпимо, что она подумала, что попала в ад. Старясь, не привлекать к себе внимания, она сползла на пол из темного теплого пластика и поползла вперед к светлому прямоугольнику. Хорошо, что ползти пришлось недолго, потому что на большее расстояние у нее не хватило бы сил. Девушка толкнула плотный лоскут, он поддался, и она выползла наружу.

Гольдберг и сама не знала, что увидит: то ли адский огонь и стоящую на нем сковородку, чертей подносящих к нему души грешников, или дымящуюся алую лаву лениво ползущую в жуткую темноту, а может и величественный черный дворец из обсидиана, который сторожат огромные демоны. Но увидела платформу метро, заполненную темно-зелеными армейскими палатками. Где-то высоко под куполом горели бледным светом светильники, освещая странное место, в которое превратилась платформа. Палатки были выставлены по одной линии в два ряда, посередине оставлен двухметровый проход, а в середине находилась небольшая площадка, откуда слышались странные металлические звуки, и тянуло приятным запахом приготовленной еды. Эскалаторы стояли, вход к ним был перекрыт пластиковыми барьерами, на которых висела предупредительная надпись. Что было написано, девушка не смогла рассмотреть, да ей не очень то и хотелось.

Ладе было плохо, у нее кружилась голова и очень хотелось пить, поэтому она, ухватившись за пластиковую стойку встала на ноги и побрела на металлический звук, справедливо полагая, что его издает человек. Когда до площадки осталось метров десять, она увидела высокого толстого человека в огромном белом фартуке, яростно орудовавшего длинной поварешкой в огромном котле стоявшем на большой газовой плите, установленную прямо на серую гранитную плитку. Увидев ее, он задвигался еще быстрее.

— Вот и первая проснувшаяся, — прокомментировал он ее появление. — Хотите есть, барышня? Сегодня плов.

— Есть не хочу, — помотала Лада головой. — Дайте что-нибудь попить, а еще лучше выпить.

— Выпить дать не могу, — улыбнулся повар. — По метро объявлен сухой закон, а попить пожалуйста.

Он вытащил откуда кружку из нержавеющей стали, и налил в нее что-то темное, дымящееся из огромного алюминиевого чайника.

— Чай. Пейте на здоровье.

Девушка сделал несколько глотков мутного сладкого напитка мало похожего на тот чай, что она обычно пила, и ее голова понемногу прояснилась, она вспомнила, как упал отец, как задымились руки спецназовцев сжимающие сверкающие искрами автоматами, как хватались женщины за горло, пытаясь сорвать с шеи раскалившиеся золотые цепочки с изумрудными и бриллиантовыми крестами и спросила:

— А здесь есть какое-нибудь начальство?

— А зачем тебе, красавица? — засмеялся повар. — Я тебя и без них накормлю.

— Мне узнать кое-что нужно…

— Ну если узнать, то пройди по перрону до края, там увидишь серая пластиковую дверь, — кивнул повар. — Начальство там, только вряд ли оно тебе скажет что-нибудь хорошее. Мир погиб: плохое место, плохое время, никто ничего не знает. Люди потеряли своих близких, а что может быть хуже?

— Спасибо за вкусный чай.

Лада поставила кружку на плиту и поковыляла к краю перрона, там действительно нашлась серая пластиковая дверь, которая оказалась открыта. Она толкнула ее, вошла и увидела длинный коридор с множеством дверей. Лада толкнула первую из них, за которой слышались голоса, и оказалась в просторной комнате, где не меньше десятка крепких мужчин в красных фуражках о чем-то яростно спорили. От них пахло потом, вагонной смазкой и еще каким-то трудноуловимым запахом, который присутствует только в метро.

Услышав звук открывающейся двери, мужчины замолкли и уставились на нее. Находиться под этими сердитыми взглядами даже для Лады привыкшей всегда находиться в центре внимания оказалось немного стеснительно.

— Мне нужен какой-нибудь начальник, — сказала девушка. — Хочу его кое-что спросить.

Люди расступились, и Лада увидела высокого человека, сидящего за столом, который мрачно проговорил:

— Зачем тебе начальник? И какого ранга? Я бригадир обходчиков, тоже начальник хоть и маленький.

— Можно узнать, где находится мой отец? — проговорила Лада. — Мы с ним вместе спустились по эскалатору, а дальше я ничего не помню. Его фамилия Гольдберг, он крупный финансист.

— Мы вряд ли сможем ответить вам, милая барышня, — ответил бригадир, помрачнев. — Как только начался этот чертовый солнечный ураган, то сразу погибло больше трехсот человек, у меня в смене умерли четверо, а это были крепкие сильные парни, которые на здоровье никогда не жаловались. Много скончалось пожилых людей. Если ты пройдешь по палаткам, то увидишь, что в них нет ни одного старика. Да и сейчас каждый час кто-нибудь умирает, и медики ничем не могут помочь. Если так дальше пойдет, то вообще никого не останется. Сколько твоему отцу было лет?

— Пятьдесят два, — ответила девушка. — Но он никогда не жаловался на здоровье…