Апокалипсис

Луций не спеша шел по вымощенной плиткой дорожке. Античные статуи, посеревшие от времени и непогоды, стояли по обеим сторонам и смотрели на проходящих мертвыми глазами. Сухие деревья и некогда живая изгородь были аккуратно пострижены и исчезали за поворотом. Внимание генерала привлек фонтан. Когда-то из него текла вода — теперь он был покрыт пылью, в большой чаше зеленела мутная субстанция. Жизнь начала покидать даже это место. На клумбах вяли цветы. Садовники все еще пытались оживить их, но это был сизифов труд.

Генерал испытывал жуткое недомогание. Так случалось с ним постоянно, когда он долго находился вне стен Нового Рима. В голову лезли неподконтрольные ему голоса, советы и воспоминания. Как это все осточертело! Он дернул шеей и озлобленно оскалился. Поскорей бы увидеть ее. С ней ему становилось лучше, голоса исчезали.

Луций остановился у огромной, метров пятнадцать в высоту, насыпи, расположенной ровно посередине парка. На вершине возвышенности стоял небольшой храм, купола которого были когда-то окрашены в кроваво-красный цвет. Теперь краска облупилась и вспучилась. Перевернутые кресты мрачно смотрелись в сером небе: мертвые знамена мертвого мира. На обшарпанных стенах просматривались затертые символы. Мраморная лестница вела вверх и упиралась в деревянную дверь. Луций и не понял, как дошел до этого места. Ему осталось подняться по лестнице, войти в храм и спуститься в мрачные тоннели. Там, в чреве земли, сидел Александр, там ждала его Татьяна, хотя сейчас он бы больше хотел видеть ее наверху.

Он подошел к лестнице, с трудом и невероятным усилием поднял ногу и опустил ее на мраморную ступень, по-стариковски ухватился за холодные перила отполированного мрамора и замер, посмотрел на лестницу, будто на своего противника, будто на адское испытание, которое он должен будет выдержать, прежде чем увидеть ее. Оторвал руку от перил, оставляя кровавый отпечаток. Первые шаги давались хоть и сложно, но все же терпимо. К середине он опустился на колени и передвигался хрипя. В дверь храма он уже вползал. В глазах все помутнело. Он сдерживал боль только одним желанием — увидеть ее. Внутри храма стены и потолок были выложены черепами, а винтовая лестница уходила под землю.

Из последних сил Луций перевернулся на спину. Взгляд устремился к темному своду, выглядевшему как тоннель, и никакого света в его конце. Что это? Смерть? Генерал тяжело выдохнул с хрипотой в легких. Он ненавидел этот момент возвращения. Тело будто провалилось в каменный пол, и ему казалось, что он смотрит на потолок из глубокой ямы.

Послышался топот ног по железной винтовой лестнице, а он все глубже проваливался в темноту могилы. Он видел мальчика в короткой римской тоге, мчавшегося с собакой по зеленому, залитому ярким солнцем лугу. Мальчишка резко обернулся — позади всадник в тяжелых рыцарских доспехах несся, рубя врагов на полном скаку, черный плащ с алым крестом развевался на ветру. От удара вражеского копья передние ноги лошади подкосились, и воин слетел кубарем через голову скакуна. Мгновение, вспышка, боль пронзила тело. Молодой человек, сидя за столом, медленно тянул в себя сигаретный дым. Перед ним лежала папка с надписью «Дело 666». Дверь внезапно открылась. В проходе стоял человек. Лицо скрыто капюшоном, кожаная куртка расстегнута нараспашку. В руке он сжимал окровавленный молоток. Все потемнело, стало холодно. Жутко холодно.

— Хватай его! Тащим вниз!

— Нужно остановить кровь. С него словно со свиньи льет. Опять раны открылись.

— Давай тащи. Помрет — нам тогда хана.

— С каждым разом все хуже и хуже.

— Не ной. Наше дело — его вниз отнести. Знаешь же, что Александр не может покидать подземелье.

Четверо крепких парней пронесли истекающее кровью тело по темным коридорам подземелья, чуть не снесли дверь, с петель открывая комнату, больше похожую на камеру для заключенных, уложили Луция на кушетку, пристегнули руки и ноги.

— Беги к Александру за Татьяной. Живо!

Белокурая девушка, подстриженная под каре, в обтягивающей кожаной одежде с красным шарфом на шее подошла к мраморному столу, на котором горел с десяток толстых свечей. Ее указательный пальчик проскользил по гладкой поверхности, пока не наткнулся на чашу с вином. Нежная белая ручка поднесла столовое серебро к алым губам, прикрывая небесного цвета глаза. С противоположной стороны стола раздался кашель. Девушка отставила чашу и обернулась на звук. На дубовом троне сидел Александр, опираясь рукой на конский череп, который заменял подлокотник. Другой рукой, на которой не хватало двух пальцев, он прикрывал окровавленным платком рот. Александр откашлялся еще раз и выпрямился настолько, насколько ему позволяло здоровье. Редкие седые волосы, изуродованное лицо и сгорбившаяся осанка — вот каким стал когда-то могущественный чернокнижник и учитель истинной веры.

— Долбаная ведьма! А ведь раньше я считал тебя ангелом. — Он сплюнул сгусток крови, перемешанный со слюной, растер ногой о черный отшлифованный гранит и протер губы платком. — Ты заставляешь его заниматься не теми делами, для которых он предназначен.