Апокалипсис

Наконец в помещение кошачьей походкой вошла изящная девушка с небесного цвета глазами и ослепительно-белыми волосами, одетая в обтягивающую одежду из блестящей черной кожи. Татьяна уселась за стол напротив узкоглазого хана, окинула всех взглядом и мило склонила голову в знак приветствия.

— Извините за опоздание. Женщинам свойственно немного задерживаться. Итак, я рада вас видеть. Еще не все собрались, но они прибудут в скором времени. Главное, что вы уже здесь. Ну а пока, я думаю, мы можем обсудить наши дела.

— Я что-то не вкуриваю, — пожилой человек с седыми волосами, аккуратно стряхнув пепел, покручивал сигарету о край пепельницы. — Нас, по-моему, сюда пригласил Александр. Ну, по крайней мере меня. Обсуждать дела с какой-то девкой я не намерен. Где твой хозяин, деточка?

— Садар эм! — хан чингизидов сделал презрительную мину, смотря на Татьяну.

— Кто-то еще хочет высказаться? — девушка улыбнулась, обнажая ровные жемчужные зубы.

— Девочка хочет покомандовать? — толстяк произнес это с прикрытыми глазами.

— Мы пришли сюда по просьбе Александра и хотим видеть его, — сложил нож человек в форме и положил его перед собой.

— Ясно, — она отклонилась на спинку стула и закинула ногу на ногу. Одежда из кожи приятно хрустела при каждом ее движении. — Начнем с того, что вы здесь не по просьбе, а по приказу. Это две большие разницы. Во-вторых, собрал вас Александр. Это верно. Но вести переговоры будет Луций.

— Я что-то не наблюдаю здесь его. И к тому же генерал всего лишь пес своего хозяина. Так же как и ты всецело принадлежишь великому учителю, — седовласый нервно втер окурок в пепельницу.

— Да, да. Мы всецело принадлежим Александру. Но есть одно но.

— Какое?

— Если Луций пес, тогда кто вы?

— Ха-ха-ха! — хан чингизидов рассмеялся, провел рукой по усам и бороде. — А у этой садар эм есть яйца. Я бы взял твоя в жена, — он показал жестами, чтобы он сделал с ней, если бы его мечты сбылись.

Татьяна пристально посмотрела в раскрасневшееся от смеха азиатское лицо и ответила на чистом монгольском:

— Еще раз назовешь меня шлюхой — и будешь завидовать мертвым. Смотри, как бы генерал не сделал то же самое с тобой, — она показала ему те же жесты.

Улыбка мгновенно сползла с лица монгола, его узкие глаза расширились.

— Мерзкая сука, я вырву твой острый язык! — он вскочил и схватился за саблю, но в это время в комнату вошел Луций.

Генерал остановился в дверях, уперся плечом в стену и скрестил на груди руки. Все мгновенно затихли. Даже взъерепенившийся глава кочевников присел на место, тихо ругаясь себе под нос и со злостью смотря на девушку.

Луций медлил, осматривая сидящих за столом. Здесь волей-неволей притихнешь. Слава генерала шла далеко впереди него. Он ждал до тех пор, пока воздух не начал звенеть от тишины. Луций подошел к Татьяне. Меч, висевший на поясе, слегка шлепал ножнами о кожаные затертые штаны. Правая рука придерживала рукоять. Левая проскользила по волосам девушки. Он присел рядом с ней.

— Балабек, — Луций кивнул монголу, перевел взгляд на толстяка, — Боров, рад видеть и тебя здесь. — Виталий. — Парень, похожий на спецназовца, подставил два пальца к правой брови и отдал честь. Луций кивнул в ответ. — Ну и, конечно, Законник. Тебе отдельное спасибо, что принял приглашение.

— Будто у нас был выбор, — человек в пуховике достал из кармана махорку и кусочек старой газеты, свернул сигарету, поджег ее и втянул горький дым.

— Выбор всегда есть у каждого, у любого. Священное право людей. Правда, он не всегда бывает правильным. Итак, Александра не будет. Великий учитель попросил Татьяну возглавить переговоры.

— Почему не тебя? — выдыхая облако сизого дыма, недовольно поинтересовался Законник, сплевывая прилипший к губе табак.

— Рожей не вышел, — краешки губ генерала слегка поднялись.

— Девка должна рожать и хранить очаг, а решать дела и вести войну должны воины.

— Не могу не согласиться с этим таджиком. — Толстяк хотел было приложиться к кувшину, но, обнаружив, что он пуст, недовольно отставил сосуд и сплел пухлые пальчики у себя на брюхе.

— Мая не таджик. Мая хан чингизидов, — Балабек дернул мышцами на щеке, пальцы заиграли на рукояти сабли.

— Будем пререкаться или обсудим то, для чего собрались? — Виталий откинулся на спинку стула и провел рукой по короткой стрижке.

— Моя не будет ничего обсуждать с этой садар эм! — хан ударил рукой по столешнице.

Луций стремительно сорвался с места. Пары секунд хватило генералу, чтобы схватить нож Виталия и пригвоздить им руку Балабека к столу.

— А-а-а-а-а-а!

Хан сполз со стула, держась за искалеченную конечность. Багровая жидкость медленно растеклась по гладкой поверхности. Остальные вскочили с мест. Только толстяк засмеялся с омерзительным прихрюкиванием, после чего подвинулся ближе к столу и забрал кувшин у раненого.