Апокалипсис отменяется (сборник)

«Корпорация «Крионика» открывает новый проект, посвященный вопросам лечения самых опасных болезней нашего времени. Мы представляем интервью с куратором проекта — Захаром Ивановичем Микасовым.

Корр.: Захар Иванович, что побудило Корпорацию обратиться к проблемам, над которыми несколько десятилетий бьются все ученые мира?

Микасов: Вы сами ответили на свой вопрос. Мы понимаем всю серьезность ситуации, большинство клиентов Криоцентра поступили именно с этими диагнозами.

Корр.: Помнится, раньше вы работали экспертом по вопросам оказания услуг в некритических ситуациях. Почему на должность куратора этого проекта назначили именно вас?..»

Дальше Сашка читать не стал, отшвырнул журнал.

— Александр Борисович, что-то не так? — голосок лаборантки прозвучал робко, боязливо.

— Уйди, — ответил он сухо. — Просто уйди. И не приноси больше такого.

* * *

Каждый новый проект придавал сил, но Сашка понимал — это только видимость. Каждый новый день был сражением. И болезнь проигрывала… проигрывала сражения, но не войну. Сашка старался как можно реже смотреть в зеркало, все чаще в собственном отражении видел не себя — усталого, с худым лицом и впалыми глазами, — а ее, Крис. Изредка даже голосок слышал, как мог сопротивлялся этому странному очарованию… неизбежности.

Очередной приступ довел до больницы, но Сашка вырвался из цепких рук медиков.

— Куда тебе? — орал профессор в телефонную трубку. — Лечись!

— Не поможет, — сухо убеждал Сашка. — Можно я дома поработаю? Мне нужно три дня, чтобы доделать материалы для Фармалабкора. А вы сможете начать исследования.

— Фармалабкор подождет! — кричал профессор. — Мне и так кажется, что ты не на нас, а на них работаешь! Ишь, повадились! Саша, за эти десять лет ты им семьдесят новых продуктов протестировал! Подождут!

— Нет, — улыбался Сашка. — Это ведь не простой крем, настоящий эликсир молодости.

— Тьфу на тебя! Подождут!

— Нет… Я выписываюсь. Пришлите данные по электронке.

— Россия! Россия! Эликсир молодости тестируют в бараке, на коленке!

— Да какая разница? Тем более для аналитики.

— Никакой! — выл профессор. — Страна метаморфоз! Прав был Преображенский!

* * *

В тот день Сашка с утра почуял неладное. Проснулся в поту, мазнул рукой по лицу — не пот. Кровь.

Попытался подняться с залитой алым кровати, едва не упал, сил почти нет. Голова идет кругом, сердце едва бьется…

«Потому и страха нет, — подумал он с равнодушием. — Все. Отмучился».

За стеной громко завывало радио. Сашка с удивлением понял, что знает эту песню. Ретро. Древнее, как мир, ретро.

Перед глазами вспыхнул образ Кристины — хрупкая, болезненная, с ломкими тонкими волосинками вместо пышной гривы. Он мысленно улыбнулся:

«Скоро встретимся».

Спонтанная мысль выдернула из странных грез.

— Нет, — беззвучно сказал Сашка. — Не встретимся. Ты ведь жива. И однажды проснешься…

И Сашка — бывший мальчишка, рожденный в чужое время, талантливый и некогда перспективный, — пополз к телефону. Зубами вгрызаясь в истрепанный линолеум, обдирая ногти.

«Только бы доползти, — думал он, — только бы доползти! А там — короткий номер, и приедет «Скорая»…»

Но на полпути рухнул в омут беспамятства…

Похорон не было. Немногочисленные соседи, кто знал Сашку, удивились, когда после участкового и патологоанатома внезапно двор заполонили кареты «Скорой помощи» и представительские машины.

Микасов, сильно постаревший, но еще в форме, лично руководил процедурой крионирования Александра Томина, талантливого ученого, которому болезнь помешала добиться настоящих вершин. Потом еще неделю интернет-порталы мигали баннерами новостей со ссылками на речь Микасова. В ней сотрудник Корпорации «Крионика» обещал, что Томин будет в числе первых воскрешенных, это уже не за горами!

— Такие личности, — с чувством говорил Микасов, — очень нужны в будущем! Томин из тех, кого не сломала жизнь и… система! До последней минуты Александр Борисович помогал людям! Ему не будет совестно взглянуть в лица вечно молодым и бессмертным внукам! Именно такие, как он, подарили им возможность жить счастливо.

Александр Сигида

По ту сторону реальности