Аполлон на миллион

– Невестка лжет! – заорала Надежда Васильевна. – Ну… она, наверное, до сих пор обижена на мужа, да и на меня тоже. Ей-богу, не пойму, за что Алексей Константинович полюбил Риту и Любу? Мой супруг заботился о внучке, настоял на свадьбе… Проша хороший человек, но, как все мужчины, страшился похода в загс. Я всегда забирала Любу на дачу, и летом, и на зимние каникулы, еще мы оплачивали ее школу. Почему Рита злится? Я не вмешивалась в семейную жизнь сына, не лезла с советами-поучениями, всегда поздравляла Марго с праздниками. Ну да, Проша нравился женщинам, но, положа руку на сердце, скажите: есть хоть один стопроцентно верный муж на свете? Ох, нет, думаю, есть просто не пойманные на измене. И за моим Алексеем Константиновичем грешки водились, я о них знала, но помалкивала. Семья дороже женской обиды. Любовницы ненадолго, а законная супруга до смерти. Рите следовало подумать о дочери, невестка же на дыбы встала, начала войну, выгнала Прохора из дома. Конечно, он нагрубил супруге, пригрозил квартиру у нее отнять. Между нами говоря, сын имел право на жилье, оно было куплено исключительно на деньги моего мужа, Рита ни копейки в дом не вложила. Но супруг приказал мне переписать недвижимость на Марго и девочку. Муж прятался, однако оставался главой семьи, продолжал хорошо зарабатывать. Не надо осуждать Прошу за его поведение, в момент разрыва отношений нервы у всех натянуты. Через некоторое время буря утихла. Рита регулярно получала деньги на оплату гимназии Любы, ей не на что быть в обиде. Кстати, квартиру она продала, решила стать бизнесвумен, о дочери не подумала.

– Но потом вы перестали выделять деньги на гимназию, – уточнила я.

Пожилая дама кивнула.

– Да. Сейчас расскажу, что у нас произошло. Оставив квартиру Рите, сын перебрался ко мне. Очень тяжелый выдался год, одна за другой сыпались беды. Мальчик потерял работу, никак не мог устроиться, денег у него не стало. Алексей Константинович сказал ему: «Сними себе однушку, я оплачу ее». Муж понимал, что Прохору со мной жить неловко, и решил помочь сыну. Супруг знал, что Прохор не лентяй, в России было непростое время, фирмы резко сократили расходы на рекламу. И, давайте скажем честно, отдав квартиру Проши его бывшей жене, муж сам создал проблему с жильем. Да, Проша хорошо зарабатывал, но купить себе апартаменты не мог. Алеша мне сказал: «Пусть пока сын поживет на съемной площади, через годик устрою ему двушку». А потом Леша попал в больницу, позвонил мне: «Надя, прилетай скорей, я плохо себя чувствую». Я поспешила в аэропорт… Но не успела, примчалась, когда тело уже в морг увезли. Прах мне не выдали, ведь по документам я была Алеше никто, а европейцы закон тщательно соблюдают. Пепел похоронили на местном кладбище, я в Москву вернулась. Не передать словами, как тяжело было. Но потом еще хуже стало – Проша и Люба погибли… Вот их урны я сама упокоила. Маргарита на кладбище не явилась. Я позвонила ей, трубку сняла Эвелина, близкая подруга невестки, и заявила: «Рите очень плохо, она не может присутствовать».

Надежда Васильевна посмотрела на меня.

– Понимаете теперь, какова штучка моя невестка? Я тогда в недоумение впала. Не прийти на похороны дочери! Ладно, Проша для нее отрезанный ломоть, но Люба… Да любая мать мертвой к могиле ребенка приползет. Но теперь, поговорив с вами, я поняла: Марго побоялась мне в глаза посмотреть. Она придумала историю с выкупом! Это она и Прошу, и Любу убила! Вот почему урны хоронить не явилась! А я была там, рыдала. Господи, меня так поразил вид захоронения предков мужа! На кладбище работают воры! Я пошла в контору, возмутилась: «Прохор платил каждый месяц за уборку, почему на участке Ермаковых бурьян в рост человека?» А тамошнее начальство заявило: «Брехня. Много лет никто за участком не следит. У нас все проходит через кассу, покажите оплаченные квитанции». Я не знала, куда их Проша клал, порылась у него в вещах, но ничего не нашла. Да ведь и так ясно: те, кто могилы обихаживает, нечисты на руку. Сейчас сама плачу, наняла мужика, чтобы имя Алексея Константиновича выбил на камне, хочу все в порядок привести. У Проши-то с Любочкой дешевый крест стоит.

Надежда Васильевна затряслась.

– Понимаете, после кончины Алексея Константиновича я была в шоке, несколько месяцев жила как в тумане. Спасибо Прохору, который рядом был, он опять со мной поселился. Когда отца не стало, денег на съем жилья у сына не было. И с работой у него не ладилось, он целыми днями по городу в поисках места бегал, домой только спать приходил и… ничего, я его утешала: «Сыночек, есть у меня запас, продержимся». Через какое-то время Сережа на свободу вышел, позвонил мне. Я заплакала: «Извини, дорогой, ничем помочь не могу, все у меня плохо. Проша развелся, нигде не работает. Знаю, у тебя денег нет, но и у нас с сыном сейчас напряженно». Он в ответ: «Не переживай, Надя, я выживу». Дал мне свой мобильный, мы созванивались, в гости он пару раз приехал, с Прошей, наконец, познакомился. Сын, помню, очень смутился, когда его увидел.

Ермакова на секунду замолчала, вздохнула.