Апология

Будет полдень, будет много солнца,будет только абрис облаковпробегать по небу сосенсонных выше шелушащихся стволов.Дальше я увижу на тропинкебабочек ковровый магазин,медленно бредущие пылинкив ярусный Ерусалим разинь.Поднимая к небесам запястья,я туда их мигом донесув воздухе исполненном участьядаже к насекомым на весу.Пусть хвоя усохшая устелетпересыпанный, процеженный песок,мураши в нем справят новоселье……с тиканьем невидимых часовжизнь моя опять соединитсядетскими сандальями шурша,вслушиваясь в звяканье синицымаленькой, пугливой как душа.

3 июля 94

x x x

Сухая кровь метафоры.Предметы оставляют хвост кометы.Движенья суетливых птиц у лиц.Смерть фосфорна и ждет, как Пенелопа,тебя, мой хитроумнейший Улисс,пока ты перебьешь всех женихов(так в эпосе) и в жизни точно так же.

5 июля 94

БАБОЧКА

«Искусство всегда движется против солнца».

В. Набоков

I

Из жизни бабочек и сумерек —печали скрещенных орудий,звучащих непрерывным зуммером —Набоковым ветвей упругих,выпархивает мягко прошлоеи крылышками помавая,ощупывает время рожкамитроллейбуса, сачком трамвая.

Всего за восемьдесят выстреловв минуту — продадут билетикк такому будущему чистому,что надобны ему лишь дети,сияющему белой лестницей —за жестью крыш оно мелькает —и жестом невозможно медленнымзакручивает кровь в спирали.

5 июля 94

II

Сухой походкой эмигрантской,с сачком альпийским на плече,вдруг появляется из транса,из прошлого в параличе,из грусти ртутного миманса,писатель сумрачного вида,на нем профессорский пиджак —такой весь в елочку, из твида,и бабочка в его рукахбьет крылышками, как обида.Из черно-белой киноленты

сочится привкус кровяной,оставьте ваши сантименты —не детство ль наше им винойи памяти больной моменты?А расправилки, а булавки,эфирный сладкий аромат,латынь, чьи черненькие лапкизащемят пятнышки стигматраспятых или смятых в давке?Он входит в дивный лабиринт —в его беспамятные звенья,как заскорузлый, бурый бинтон отрывает от забвеньяживой, кровящий жизни вид.

5 июля 94

x x x

Это только чернота зрачка —света уходящие ступени.Вход прозрачен, каряя рекаотступает в стороны от тени.Чистый день развернут — прочитай

текст его, теснящийся к надбровью,то, что неприкаянный чудак —череп, поворачиваясь, ловит.

3 сент. 94

x x x

В сумерки львиные лапынастольной лампы,вечер теряет глаголы,улицы голы,звезды высохли и невнятны —зачатья пятна,тронул откуда-то сзадинебо Создатель.Что же мне делать на свете,ромашка-цветик,жизнь вытягивать в строчкупо лепесточку,дни, один за другим обрывая,двинуть к солнцу горячему — в желтую сердцевину.

5 июля 94

УЛИСС