Апология чукчей

Конечно же, в подобных условиях европейский флирт не имеет места быть вовсе. Ни в городских кварталах Эмиратов, ни в чеченской либо ингушской деревне, ни в афганской деревне, ни в суданском каком-нибудь Хартуме. Это не плохо и не хорошо, это иные обычаи. Нас они считают распущенными, развратными язычниками, я полагаю, погрязшими во грехе. А мы, разводя руками и хихикая, рассуждаем о четырех женах, которых пророк Мухаммад разрешил иметь правоверному мусульманину, точнее, передал им волю Аллаха по этому поводу. Более того, Аллах установил и очередность принятия мусульманином на его ложе его жен, и случаи отступления от правил предусмотрел. В той же суре «Сонмы» приводятся слова младшей жены пророка Аиши: «После ниспослания того айята, в котором сказано: «Ты можешь отложить очередь, кого хочешь из них, и можешь принять кого хочешь, а что касается той, которую пожелаешь ты из тех, кого ты удалил, то не будет в этом греха для тебя», посланник Аллаха обычно спрашивал разрешения у той жены из нас, очередь которой была в тот день, если хотел пойти вместо нее к другой». Всё предусмотрено, как видите. Варвары — это мы.

Dark energy

Познакомился я с ней в книжном магазине, куда меня позвали представлять мою новую книгу. Она подошла, представилась, я подписал ей книгу. Она обратила на себя мое внимание тем, что была очень тщательно одета и накрашена. Все мои подруги того времени носили джинсы и ограничивались умыванием утром. На этой была шуба (!), а под расстегнутой шубой — вечернее платье. Я подумал, что ей лет тридцать.

В один из скучных вечеров я позвонил ей. Мы договорились, что она приедет на выходные, потому что она жила в Петербурге. Она приехала. Мало накрашенная и в джинсах. Баз особых проблем, рассчитанно «отдалась» «любимому» писателю. Оказалось, ей на семь лет меньше, на семь лет затягивали шуба, платье и окраска. Каждая новая женщина — это новая тайна, которую нужно разгадать. Не следует только влезать в тайну так, что уже не выберешься. Я знаю, что не следует, но порой увлекаюсь. В два приема она переехала ко мне. Оказалась холерического темперамента юной пиковой дамой, то есть натуральной ведьмочкой, которая работает ведьмой по призванию, а не по желанию причинять зло. После нескольких месяцев скорее счастливой и удовлетворенной совместной жизни я вдруг обнаружил, что нет мне от нее ни сна, ни отдыха. Что она не нуждается даже во сне, и круглые сутки качает из меня жизненную энергию. Ясно было, что ведет она себя так не со зла, но иначе она не может. Если в первый раз, когда она скреблась в двери моего кабинета ночью, я был свеже поражен, обнаружив ее в белом парике, белых чулках, белых трусах, за дверью, то впоследствии, в черт знает какой полусотый раз обнаруживая ее там, я стал ее бояться. Если я не платил ей вниманием, она плакала, ссорилась и скандалила. На помощь ей приходил алкоголь.

Думать тут было не о чем. Она хотела каждую минуту присутствовать в моей жизни. Я же был не против того, чтобы она присутствовала в моей постели, но превращаться в муху, высосанную she-пауком, я не хотел. Будь я молодой человек, я, может быть, оттягивал бы неизбежное решение, колебался бы. Но такой продукт тяжелой жизни, как я, понял, что есть только один выход.

Я вызвал ее, дал ей две недели сроку, после которого она должна была покинуть общее наше жилище. Затем я пригласил старшего моего охранника, огласил при нем мое решение, назвал дату и попросил выбросить ее, если она вздумает замешкаться.

Вначале она сделала вид, что ищет себе квартиру. Однако день эдак на десятый она, эпатируя меня, пролежала в ванне полдня, а выйдя, заявила, что не уйдет и что, мол, сделаешь?! Тут она встала в своем кокетливом пеньюаре ведьмочки и дергала одной ногой, улыбаясь. Я сказал ей, что я ей всё сказал, отныне ею займутся охранники. Жесткие снаружи, добрые внутри, парни мои собрали ей ее вещи, и ровно на четырнадцатый день ей пришлось отбыть.

Уже на пути к выходной двери она попыталась зайти в мой кабинет попрощаться, слезы на глазах. Старший охранник сказал ей спокойно, что делать этого не надо. Не следует.

Еще год, наверно, она звонила мне и писала мне на «мыло» то злые, то страстные послания. Она была в отчаянии оттого, что такая вкусная муха ушла из ее паутины невредимой.

Нет, она милая, страстная девочка. Она не виновата, что она — темная энергия, dark energy, что нет ей самой покоя ни на минуту, и никому от нее покоя нет. Вот так вот я четыре месяца прожил с энергетическим вампиром. Даже когда я умудрялся заснуть, я чувствовал ее взгляд на моем черепе. Она хотела меня всего, включая мои мысли. Думаю, если бы я не предпринял решительных мер тотчас же, я бы погиб вскоре. Несмотря на то что я очень сильный организм, я думаю, она бы меня погубила. И искренне бы недоумевала, отчего это «любимый писатель» вдруг откинулся. По профессии она была стриптизерша. А училась на фокусника.

Преодоление космического одиночества