Апология Маркса: Новое прочтение Марксизма

Однако, начиная анализ любой конкретной формы общества, Маркс сразу же переключался на социальное видение экономических законов. Согласно марксовой точке зрения, критерий выделения этапов в развитии социума – не то, что общество производит, а то, как общество производит, то есть фактором перехода от одного этапа к другому служили изменения в технологическом процессе производства.

Маркс решительно возражал против интерпретации общества через естественный закон. В своем письме Кугельману[139] он критиковал натурализацию[140]

общественных закономерностей, выдвинутую Ланге[141], и считал: «Г-н Ланге сделал великое открытие. Всю историю можно подвести под единственный великий естественный закон. Этот естественный закон заключается во фразе “struggle for life” – “борьба за существование” (выражение Дарвина в этом употреблении становится пустой фразой), а содержание этой фразы составляет мальтусовский закон народонаселения или, скорее, закон перенаселения. Следовательно, вместо того чтобы анализировать эту “борьбу за существование”, как она исторически проявлялась в различных общественных формах, не остается ничего другого делать, как превращать всякую конкретную борьбу во фразу “борьба за существование”, а эту фразу— в мальтусовскую “фантазию о народонаселении”!»

Здесь Маркс уделяет внимание феномену, «исторически проявлявшемуся в различных общественных формах» и неизменно использует исторический способ для описания общества. Важнее следующее: Маркс полагал, что для экономических закономерностей не характерна преформация, – они порождаются в процессе материальной практики людей и становятся в ходе истории. Экономический закон не открыт познанию человека в некоем существующем и неизменном виде: этому закону так же присущ исторический характер. Понимание общественных закономерностей (включая экономические законы) изменяется с течением истории, «размышление над формами человеческой жизни, а следовательно, и научный анализ этих форм, вообще избирает путь, противоположный их действительному развитию. Оно начинается postfestum [задним числом], то есть исходит из готовых результатов процесса развития»¹¹

.

Поэтому попытки предугадать путь развития общества и предположение о существовании неких предварительных социально-экономических закономерностей – это не Марксов подход к исследованию законов общества. Касательно обусловленности хода человеческой истории экономическим законом нужно признать, что для общественного развития характерна общая тенденция. Вся жизнь общества (в том числе экономическая) по сути своей есть практическая деятельность. И в этом смысле реализация экономического закона – также исторический процесс, материальная практика и самостоятельная деятельность людей. Общественные закономерности не равны естественному закону: они – «законы собственных общественных действий людей». Результатом отождествления социально-экономических закономерностей с естественным законом может быть лишь сообщение первым абстрактного, логического, преформированного характера – то есть, по сути, возврат к гегелевскому так называемому абсолютному плану.

В каком смысле развитие общественно-экономической формации сходно с естественно-историческим процессом?

Подобно тому как обмен веществ выполняет роль посредника в соединении социально-экономических закономерностей и естественного закона, так и сходство развития ОЭФ с естественно-историческим процессом опосредуется социально-экономической технологией. Иначе говоря, связь здесь следующая: социально-экономические закономерности – обмен веществ – естественный закон; общественно-экономическая формация – социально-экономическая технология – естественно-исторический процесс. В этой [142] схеме социально-экономическая технология и обмен веществ также взаимосвязаны. Однако существующая система исторического материализма не затрагивает понятий социально-экономической технологии и обмена веществ. Согласно традиционным воззрениям, общественно-экономическая формация опять-таки отождествляется с производственными отношениями, экономическим базисом и даже с формой общества. Это и есть исток переиначивания тезиса о сходстве ОЭФ с естественно-историческим процессом вознесения этого сходства до уровня «тождества формы общества с естественно-историческим процессом».