Апостол Пётр. Биография

В древности процесс создания письменных текстов был во многом похож на тот, что существует ныне. Как правило, текст диктовался секретарю, в задачу которого могла входить не только его письменная фиксация, но и некоторая степень литературной обработки: в этом случае секретарь мог становиться редактором или даже своего рода соавтором основного автора. Кроме того, существовали различные формы последующей обработки текста (переписчики могли вносить добавления или исправления при изготовлении копий – как случайно, так и преднамеренно).

Мы можем с большой долей вероятности утверждать, что Первое послание Петра было надиктовано самим Петром своему секретарю Силуану. Степень редакторского вмешательства Силуана в текст Петра при этом может быть лишь предметом догадок: фиксировал ли он слово в слово то, что говорил ему Пётр по-гречески; записывал ли по-гречески текст, надиктованный ему Петром по-арамейски; оформлял ли то, что Пётр надиктовал ему в виде тезисов.

Относительно Второго послания мы можем предположить, что в его основе лежит завещание Петра, написанное или надиктованное им самим. Однако к тексту мог приложить руку позднейший редактор, которому, в частности, могла принадлежать идея интерполировать в это послание переработанный текст Послания Иуды.

Так или иначе, с нашей точки зрения, оба послания, известные в церковной традиции под именем Петра, восходят к самому апостолу. В качестве таковых оба они имеют ценность как источники, проливающие свет на детали его биографии. Первое послание может служить косвенным свидетельством того, что Пётр проповедовал в разных областях Римской империи, а последние годы провел в Риме. Второе послание может восприниматься как драгоценное свидетельство о последнем периоде земной жизни Петра, когда от Самого Христа он получил откровение о своей скорой смерти.

Ап. Пётр. Икона из деисусного чина иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Иконописец Феофан Грек (?). Кон. XIV в.

Послесловие

В настоящей книге мы попытались рассмотреть сведения о жизни Петра, рассыпанные по разным источникам – четырем Евангелиям, книге Деяний апостольских, посланиям Павла, посланиям Петра, а также другим христианским сочинениям до IV века включительно. Мы оставили в стороне апокрифический материал как заведомо недостоверный, сосредоточившись лишь на тех пунктах биографии Петра, которые представляются основанными на реальных исторических фактах.

Отделение достоверного исторического материала от недостоверного началось уже в ранней Церкви: именно этот процесс привел к отвержению апокрифических писаний и формированию новозаветного канона. Уже во II веке об интенсивной работе по отделению пшеницы от плевел свидетельствует монументальный труд Иринея Лионского, в котором контуры новозаветного канона четко очерчены. Данный труд был продолжен последующими авторами, включая Оригена и Отцов Церкви IV века, из которых следует особым образом выделить Иоанна Златоуста на Востоке и Блаженного Иеронима на Западе.

В новое время споры о достоверности тех или иных преданий, отраженных в новозаветных текстах и других древних источниках, возобновился с новой силой. Многое из того, что древним авторам казалось непререкаемым, подверглось пересмотру. Интенсивный поиск «исторического Иисуса» сопровождался не менее интенсивными попытками выявить историческое зерно в информации о Петре и Павле, рассыпанной по различным раннехристианским источникам.

В своем исследовании мы исходили из презумпции достоверности информации, содержащейся в новозаветных текстах, а также из аутентичности тех книг Нового Завета, которые церковная традиция приписывает конкретным авторам. Иные пути для воссоздания облика «исторического Петра» мы предоставляем другим авторам.

Принятая нами за основу методологическая установка позволила нам проследить развитие личности Петра – от его первых шагов в качестве человека, которого Иисус оторвал от рыбацких сетей и включил в общину Своих учеников, до мученической кончины в Риме. Пётр прошел большой путь, отмеченный непониманием слов и действий Иисуса, сопротивлением Его словам и намерениям, отречением от Него из страха за собственную жизнь. Но за всеми действиями Петра стояла пламенная любовь к Учителю, которая и помогла ему в конце концов прийти «в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13).

В литературе о Петре стало общим местом представление о нем как человеке пылком, но колеблющемся, порывистом, но нерассудительном, слишком эмоциональном и самонадеянном. Евангельские рассказы, в которых он фигурирует, как кажется, убедительно подтверждают такой взгляд на первоверховного апостола.

Однако в Деяниях мы видим другого Петра. Событие Пятидесятницы настолько изменило его, что от прежнего маловерия и страха за свою жизнь не осталось и следа. Теперь Пётр – дерзновенный проповедник воскресшего Иисуса, не боящийся открыто говорить о Нем перед первосвященниками, готовый ради Учителя претерпеть тюремное заключение, а если надо, то и саму смерть.