Апостол

В конце концов Иаков, председательствующий в собрании, произнес несколько слов, подводя итог обсуждению. Иаков был человек, настолько преданный вере, что колени его от долгой молитвы стали твердыми, как у верблюда. Подобно Павлу, он встретился один с воскресшим Иисусом и уверовал. Иаков был двоюродным братом Иисуса, и до воскресения Его сомневался и не решался уверовать. Иаков любил Моисеев закон, и за это иудеи уважали его, но все же главным желанием его было подчиниться воле воскресшего Господа. Теперь он видел, в чем состоит эта воля, хотя можно было бы понять ее и раньше, когда Дух Святой побудил Петра нарушить иудейские традиции и войти в дом римлянина Корнилия. Рассказ Павла и Варнавы, заставивший христиан-иудеев изменить точку зрения, всего лишь подтверждал то, что уже было ясно сказано Петром. Поэтому Иаков, подводя итог, сослался именно на Петра и подтвердил его выводы цитатой из Писания.

"Посему я полагаю", — сказал Иаков, — "не затруднять обращающихся к Богу из язычников". Для того, чтобы новая свобода христиан не оскорбляла без нужды иудеев, Иаков просил христиан, бывших язычников не есть мяса, принесенного в жертву идолам, не предаваться половой распущенности, не есть мяса задушенных животных (удавленины) и не пить крови. Запреты такого рода совпадали с общими нормами морали и не накладывали на христиан невыполнимых обязательств.

Решения этого Собора были подтверждены всеми пресвитерами и мирянами Иерусалимской церкви, и в Антиохию и ее дочерние церкви в объединенной римской провинции Сирии и Киликии был отправлен формальный ответ, в котором те, кто "говорили, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего им не поручали", были лишены всяких полномочий. В ответе отдавалось должное "возлюбленным нашим Варнаве и Павлу, человекам, предавшим души свои за имя Господа нашего Иисуса Христа".

Когда Павел и Варнава принесли этот ответ в Антиохию, все христиане возрадовались. Вместе с ними из Иерусалима в подтверждение были посланы два выдающихся проповедника, Иуда Варсава и Сила (Силуан). Иуда и Сила провозгласили в Антиохийской церкви новоявленную волю Божию, а Павел и Варнава сидели у их ног. Павел никогда не уставал учиться: даже новообращенных он подбодрял, побуждая высказываться. Естественно, что теперь он воспользовался случаем поучиться у знаменитых в Иерусалиме проповедников.

Зимой, когда Иуда и Сила вернулись в Иерусалим, Павел оставался в Антиохии, но сердцем и умом стремился уже в Галатию. В нем до боли росло желание узнать, помогло ли его послание галатам, решили они свои проблемы или продолжают заблуждаться. В конце концов Павел не выдержал и сказал Варнаве: "Пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедовали слово Господне, как они живут". Варнава согласился. Но он хотел снова взять с собой Иоанна Марка.

Павел возражал. Его совсем не радовала перспектива проводить день за днем в обществе молодого человека, дезертировавшего в Пергии. Варнава видел, что Павел неправ. Он считал, что Марку нужно дать случай проявить себя: в нем чувствовался будущий евангелист, он нуждался только в ободрении. Но Павел решил не рисковать. Впереди их ждали испытания, разочарования, надежды — ведь Павел не намеревался надолго оставаться в Галатии — его звали неведомые, не знающие Христа страны. В условиях трудного похода спутники должны хорошо понимать друг друга во всем. И Павел не взял Марка.

Страсти разгорались. Лука не скрывает человеческих чувств апостолов, точно так же, как и Ветхий Завет не скрывает грехов царя Давида. "Отсюда произошло огорчение", — пишет Лука, используя сильное греческое выражение, основа которого сохранилась в современном слове "пароксизм". Независимо от того, кто был прав, Павлу действительно нужны были дружные спутники; впоследствии Павел поймет, что Марк мог быть ему хорошим товарищем, что оба они были виноваты, позволив спору разгореться до такой степени. Ситуация, должно быть, была не шуточной, если даже дружелюбный, уравновешенный Варнава разгневался. А Павел проживет еще много лет, прежде чем сможет советовать другим: "Любовь долготерпит, милосердствует, не ищет своего, не раздражается…"

Варнава и Павел каждый искали что-то свое. Ясно было, что дружба их подходит к концу.