Апостольская командировка

— Жизнь дает, а ей в жизни покруче твоего пришлось. Слышал, в тюрьме сидела. Ты на какой церкви ныне колокола увидишь? Нету! Со всех давно посымали. А у нас висят, на святые праздники честь честью, как в старину, звону радуемся. Кому спасибо сказать? Аннушке. Она спасла… Начальника из району, что колокола сымать приехали, чуть не задушила. Аннушка-то тогда молода была, буйна да здорова… Ради корысти она это сделала? Уж точно корысть: пять лет в холодных местах, вернулась — в гроб краше кладут. И нынче погляди — в лохмотьях ходит, а ведь через ее руки церковные деньги идут, поди, денежки немалые. Прилипла к ней хоть одна божья копеечка? Нет, сокол, чиста! Не суди!

Я не нашелся что ответить.

Конечно же, Анна верит, конечно, без корысти. Религия — руководство, как жить. Но если веру сестры Аннушки считать за руководство жизнью, то страшна же тогда будет жизнь на земле.

«А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…»

Не становлюсь ли я начетчиком?

Ночь. За незавешенными окнами в зеленовато-голубом свете луны, словно на дне моря, покоится село Красноглинка.

Ночь. Надо мной теперь не нависает кошмарная Вселенная. Что мне звезды, что мне далекие галактики — близкое тревожит, то, которое меня встретит утром.

А утром — лопата и крутая глина, вечером — отец Владимир и сестра Аннушка. Бросил дочь и жену, не мог жить той жизнью…

Могу ли этой?

Так что же мне в конце-то концов нужно?

Не заблудился ли?..

Тетка Дуся, сестра Аннушка, отец Владимир — целый набор родственников. Неужели они ближе мне, чем Инга? Инга не понимала, не разделяла, а эти?..

Баш на баш?.. Нет! Инга не равноценна сестре Аннушке, этому престарелому унтеру Пришибееву в юбке.

А отцу Владимиру?.. Истошная вера этого несчастненького ничуть не лучше свирепой веры сестры Аннушки. Верь во что бы то ни стало, будь балбесом, будь тупицей, тупость даже почетна, ей первые привилегии: «Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное». Неразумный таракан в этом царстве должен занять более почетное место, чем я. И на здоровье, на кой черт тараканье царство! Не хочу отказаться от человеческого. Я не хочу, и природа не дозволит — вспять, к таракану?.. Ну уж нет.

Так что такое вера?

И какой веры я жажду!

Какой мне бог нужен?

Темный лес.

«Папа, расскажи сказку». Острые коленки выше ушей, ясные глаза заглядывают в душу. Я преступник!

Остановись, иначе совсем заблудишься! Брось завтра лопату, вспомни, что окончил институт, вспомни, что есть семья, что Инга намного выше и человечнее твоих новых родственников. Вернись на прежнюю тропу!

Вернись! Чтоб жить двуличной жизнью, чтоб тайком оглядываться на бога и клеймить тех, кто глядит не таясь! Вернись, чтоб лгать себе и другим, чтоб презирать самого себя, чтоб в конце концов испытать презрение дочери.

Вернись на прежнюю тропу! Пробовал уже вернуться, уже жил несколько дней в разладе с богом…

Пробовал… Тропа-то повела к перегону Лосиноостровская-Мытищи, электричку встречать… Темный лес со всех сторон!

Бог… Все-таки нуждаюсь в этой гипотезе. Нужен поводырь в лесу!

И мне, и всему человечеству.

Человечество мечется, ищет надежную, не зыбкую тропу. Планета стала зыбкой, наука постаралась — подарила людям игрушки, забыла наказать: «Вымойте руки, прежде чем браться за них». Нужно всеобщее наставление. Наставление бережности и уважения друг к другу.

«Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Это ли не идеал взаимного уважения. Пусть он недостижим, но вовсе не значит, что к нему не нужно стремиться. Невозможно построить машину с коэффициентом полезного действия в сто процентов. Но плох тот конструктор, который не стремится к этому недостижимому.

Ради чего-то же я решился бросить семью? Ради чего-то великого.

Сестра Аннушка, Инга — какое сравнение! Инга не пытается создавать бога, сестра Аннушка создает по образу и подобию своему. Неприглядному образу, недостойному подобию. Как ни возлюби, но приходится бороться с недостойными людьми. Как ни «верую, господи!», но борись против богов, созданных недостойными. И против бога должен выступать не просто человек, а тоже бог, только бог!

Неужели я ждал, что встречу в Красноглинке высоколобых апостолов? К вере пришли простые, суетные люди, с суетными богами, рожденными куцым воображением. Тоже ведь создают гипотезы!

А моя гипотеза? Нет, она слишком смутна для меня самого, чтоб стать непреложным руководством. Предстоит вглядываться в нее, совершенствовать ее, искать, искать, искать! Потому-то я и приехал в Красноглинку, чтобы искать без помех, не скрываясь, не страшась последствий.

Возможно, искать всю жизнь. Возможно, не придется увидеть плоды.

«Возлюби ближнего твоего» — необходимость этого понятна даже детям, поверь и руководствуйся! Возможно, заставлю в это поверить даже сестру Аннушку — не спором, не трезвой логикой? Чем? Еще не знаю, буду искать.

Открывать мне придется не истины — они давно открыты! Открывать пути к сердцу человеческому. Чужая душа — потемки. Пробивать тропы в сумрачной чаще людских душ.

Прости, Инга.