АПОСТОЛЫ АТОМНОГО ВЕКА

«Помимо теоретического интереса», - писал отец в обосновании своей докторской диссертации, - исследование детонации в газах имеет и большое практическое значение, главным образом в связи с техникой безопасности. Ускорение сгорания и в особенности возникновение детонации в производственной обстановке (газоходы, выработки в каменноугольных шахтах и т. п.) неизбежно приводят к серьезным катастрофам». Работая над диссертацией, отец систематизировал богатый материал, собранный во время поездок на шахты Донбасса для изучения специфики возникновения горения и взрывов. Он написал специальный труд о механизме возникновения и распространения взрывов, и институт направил эту работу специалистам 'по горной безопасности. В этой работе даны подробные практические рекомендации по предотвращению взрывов в шахтах.

Заметим, что в 1939 голу, планируя докторскую, диссертацию, 28-летний Щелкин говорил преимущественно о теоретическом интересе исследований детонации и лишь об одном практическом: технике безопасности в шахтах. В 1943 году после исследования горения в прямо-

точном воздушно-реактивном двигателе, в процессе работы над диссертацией была написана статья «О сгорании в турбулентном потоке». Разработчики реактивных двигателей «схватили» эту и последующие статьи «на лету». В ноябре 1946 года Щелкин защитил докторскую диссертацию, и Курчатов «забрал» отца на «атомный фронт»; отрабатывать взрывные системы атомных бомб. В 1960 году в статье «Детонационные процессы» он вывел критерий появления высокочастотных пульсаций горения в ракетной камере, вычислить который давно мечтали практики. Дух закатывает, как точно выбрал молодой Кирилл научную цель. Результаты его научной работы практически напрямую использованы при разработке реактивных двитателей, ракетных двигателей и отработке атомных бом6. О двигателях внутреннегоннего сгорания и технике безопасности на шахтах уже упоминал. Весьма широкий диапазон востребованности научные исследований.

Без сомнения, отец был высокоодаренной творческой личностью. Творчество было его жизненной потребностью, ему всегда сопутствовал успех, на мой взгляд из-за колоссально развитой интуиции, целеустремленности, постоянного стремления к новому, неизведанному, склонности к риску, настойчивости, удивительной работоспособности. Отец всегда ставил перед собой самые высокие цели, не боясь любых трудностей и преодолевая их за счет одержимости в работе, вдохновенной страсти к познанию сути явлений. Профессия «горение и взрыв» стала в самом буквальном смысле его судьбой. С одной стороны, он сгорел от колоссального напряжения - физического, нервного, морального, - работая в течение 13 лет над атомным и водородным оружием, с другой - он отказался от участия в самых известных и самых скандальных взрывах в истории человечества, наступил на горло своей профессии, и, вместо того чтобы быть осыпанным за эти взрывы очередными благами, стал самым «неизвестным» из первопроходцев Атомного проекта.

ВОЙНА

С 7 июля 1941 года по 6 января:\942 года в: научной работе отца наступил перерыв. Он, имея бронь, добился после двух отказов отправки на фронт вместе с другими ленинградскими; коммунистами. Мне было 8 лет, и я уже хорошо помню события тех дней. После того как по радио объявили о начале войны, меня отправили гулять. Во дворе была знакомая девочка Марина Кондратьева в будущем прима-балерина Большого Театра. Мы с ней скакали на одной ножке и пели во весь голос: «Нам фашисты нипочем, мы, фашистов кирпичом!» По городу объявили, что ленинградские дети будут организованно эвакуироваться одни, без родителей. Надо только на одежду пришить бирки с именем и фамилией. Помню, как мать и бабушка пришивали эти и плакали. Потом бабушка решила, что, мы втроем едем в Сонково (это узловая станция между Москвой и Ленинградом, где она тогда работала в школе учительницей). Такое решение оказалось верным, поскольку потом выяснилось, что почти никого из эвакуированных из Ленинграда таким образом детей не нашли. В Сонково я

пас козла с шестью козами, принадлежащих хозяйке, у которой мы жили. Мать, говорила, что полгода она не могла отмыть меня, от запаха: козла. Там я часто наблюдал, как немецкие летчики на бреющем полете охотились за военнослужащими, одетыми в форму. Хорошо были видны смеющиеся лица пилотов.

Из Сонково мы чудом уехали в теплушке последним, эшелоном перед приходом немцев. Осели у сестры отца Ирины Ивановны, в деревне под Вологдой, куда она была эвакуирована. Мать и бабушка работали учительницами, я пошел в первый класс. Из еды были только хлеб по карточкам и картофельные очистки. Мы все приехали в деревню осенью, и никаких запасов овощей с огорода у нас не было. Купить вообще ничего было нельзя. Крестьяне говорили: «Продать не продам, а подать подам». Подавали картофельные очистки. Мать каждый день ходила с ведром по дворам и благодарила. Из очисток пекли оладьи.