Aprositus (Ненайденный)

– Ну, насчёт последнего я бы так категорично пока не судил, – возразил Андрей. – Во-первых, сейчас ночь, местный народ может спать. Во-вторых, Канары заселены мало, на Ла Гомере, например, народу живет всего восемнадцать тысяч человек, там соседи друг от друга на расстоянии пяти километров строятся! Потом. Что касается пассажиров. Берег на этом острове длинный, я знаешь, сколько по нему топал, пока тебя не увидел? А пассажиры могут быть разбросаны по всему берегу. Может, мы кого из них встретим километров через десять, откуда мы знаем? А ещё вероятней, что все уже сидят, наверное, толпой в ресторане, в тёплой компании, спасение отмечают канарским кроликом с картошечкой, а мы тут с тобой кукуем, голодные.

– Это что ещё за кролик? – снова вспомнил о пустом желудке Герман.

– Ты что! Это национальное блюдо на Тенерифе! Обалденная штука! Я мечтал его сегодня же вечером поесть, пока в самолёте летел!

– Ну ладно, погоди про еду… По идее, Андрей, ты прав. Но смотри сам. От Ла Гомеры, которую мы видели, самолет сел километров за сто – сто пятьдесят. Это много. Я так думаю, что за шесть часов без сознания мы вряд ли до него додрейфовали. Хотя… Ладно, утро вечера мудренее.

Андрей оглянулся по сторонам и зевнул:

– Я предлагаю поспать, а завтра при свете дня пойдем искать остальных.

– Да какое тут спаньё!

– Как раз самое лучшее. Я правда уморился. Плаванья эти, то-сё, за тобой тут бегал, как сайгак.

– Скорее, джейран, – пошутил Герман.

– Ага, – усмехнулся Андрей. – А есть, что бы ты ни говорил, на самом деле хочется очень сильно. Как говорит мой папа, «моя комплекция – как роза, её надо холить и лелеять!». Он больше меня в два раза.

– До еды, похоже, ещё далеко.

– Ну, милый мой, ты ж не на Канары приехал, – своим сиплым смехом отозвался Андрей. – Давай-ка, посмотрим, где тут улечься можно.

– Да прямо здесь, а что? Песок, вроде, тёплый. – Герман пересел с поваленного дерева на песок. – Только в штаны тут ночью никто не заползёт?

– Нет на Канарах ни змей, ни скорпионов, ни комаров, ни медуз. Кусать тебя некому, – отозвался Андрей, укладываясь на песок и сооружая под голову некое подобие песчаной подушки.

– Ты уверен?

– Угу.

– Да, хорошо тут на Канарах. Если, конечно, это Канары… – Герман посмотрел наверх. – Небо здесь красивое….

– О, идея! – сел вдруг Андрей. – Давай-ка, мы попробуем сориентироваться. Проведем, как говорил командир у нас в школе, рекогносцировку на местной местности.

Он взял в руки лежавший поодаль сучок и стал, периодически подымая голову к чёрному, усыпанному ночными светилами небу, рисовать на песке расположение звёзд. Через пару минут карта звёздного неба была готова.

– Большая Медведица прямо перед нами. От боковой стенки отмериваем расстояние равное пяти ковшам и находим полярную звезду. Вон она сияет. А она у нас всегда на севере. То есть север у нас в той стороне. И получается, что высадились мы с тобой на северном побережье. Ну вот, теперь можно спать, –

умиротворённо сказал он. – А завтра разберёмся. Эх, мне бы мой лэптопчик…

– А кстати, вещи пассажиров должно было тоже на берег выбросить… И обломки от самолёта… – отозвался уже с закрытыми глазами Герман. – А мы с тобой ничего что-то не встретили. Тоже странно…

Андрей устраивался на песке.

– Ладно, не забивай голову на ночь. Мой папа знаешь, что в таких случаях говорит? «Чем меньше мыслей – тем лучше сон». Завтра найдём мы это всё. Но компьютер жалко. И вообще, надо было бы нам с тобой на берегу ночевать: а то, может, нас уже кто-то ищёт… Эх, хорошая мысля приходит опосля…

Андрей в тот момент ошибался. Друзей никто не искал. Их уже нашли. Из темноты на двух спасшихся робинзонов смотрели два человеческих глаза. Их речь была незнакома чуткому уху, но острое, успевшее привыкнуть к темноте зрение, различало все детали на противоположном берегу ручья: оставленные под деревом кроссовки Андрея, блестящую пряжку ремня и двух засыпающих на песке чужестранцев. Широкая мозолистая ладонь осторожно опустила ветку апельсинового дерева, в листве которого прятался невидимый наблюдатель. При этом на его правом запястье в лунном свете блеснули золотом показавшиеся бы знакомыми Герману часы «картье».

ГЛАВА 10

Компьютер пискнул, сообщив, что в ящик пришло новое письмо. Кармен Наварро открыла почту. Письмо было подписано именем, которое ей ни о чем не говорило. Кармен часто получала письма от телезрителей, желавших, чтобы о них сняли репортаж или написали в газете. По первым строкам Кармен поняла, что перед ней одно из таких писем.

«Уважаемый редактор телеканала Канал Асуль!

Меня зовут Фернандо Гарсия Эррэра, я пишу Вам из Барселоны. Я только что вернулся с канарского острова Эль Йерро, куда приезжал отдыхать и где столкнулся с необычным явлением. Если вам будет интересен мой рассказ, с удовольствием с вами встречусь и приму участие в одной из ваших программ, либо буду рад, если Вы опубликуете его в журнале, который издаёт Ваш телеканал. В конце прилагаю свой адрес и телефон.