Апшерон

Они пошли к буровой, и беседа на этом оборвалась. Лалэ поздоровалась с рабочими. Те почтительно ответили на приветствие.

Здесь шла горячая работа. Бригада уже заканчивала установку вышки, начинался монтаж оборудования. Лалэ в лицо знала каждого члена этой надежной бригады и была уверена, что задание будет выполнено раньше срока.

Несколько рабочих сидело в стороне на обрезках бревен. Узнав среди них бригадира, посланного в помощь Рамазану, Лалэ подошла к нему.

- Степан Федорович, а почему вы здесь?

Рабочие прекратили беседу и поднялись на ноги. Один из группы сказал густым басом:

- Добрый вечер, товарищ Исмаил-заде.

Ответив на приветствие, Лалэ при свете, струившемся из буровой, пристально посмотрела на рослого и мускулистого бригадира и повторила свой вопрос:

- Почему не поехали? Или вы считаете для себя не обязательным мое приказание?

Обычно Лалэ со всеми разговаривала мягко и вежливо, но тот, кто позволял себе излишнюю вольность и не выполнял ее распоряжений, скоро раскаивался в этом.

- Нет, товарищ Исмаил-заде, ваше распоряжение я считаю обязательным, торопливо, чтобы доказать, что он никогда иначе и не думал, ответил бригадир. - Но мастер Рамазан не допустил нас к работе.

- Почему?

- Он сказал: как бы ни был тощ верблюд, все же его шкура непосильная ноша для погонщика.

Минаев не понял значения этой пословицы и вопросительно посмотрел на Лалэ:

- Что он хотел этим сказать?

Вначале Лалэ и сама была огорошена неожиданным ответом своенравного.старика, но, подумав немного, рассмеялась:

- Хорошо, что он не сказал по-другому. Эту пословицу говорят и более хлестко.

- Да, да, - подтвердил низенький, обросший щетиной рабочий, стоявший около бригадира. - Говорят и так: "Шкура дохлого верблюда непосильная поклажа для осла".

Рабочие громко расхохотались. Бригадир только теперь понял смысл ответа старого мастера и смущенно опустил голову. Лалэ обернулась к Минаеву:

- Что же, Дмитрий Семенович, раз они отказываются от помощи, значит на что-то надеются. А вот мы, кажется, начали успокаиваться и, не чувствуя этого, стоим на месте. - Она обратилась к бурильщикам: - Будьте начеку, товарищи, успокаиваться нельзя. Мы приняли их вызов за легкое для нас соревнование, но, как видно, они шутить не намерены.

На обратном пути, когда подходили к машине, Минаев сказал:

- Да, мне кажется, мы упустили из виду очень важное обстоятельство...

- Какое? - насторожилась Лалэ.

- Сейчас ведь руководит морским бурением Кудрат Салманович.

- Ну и что же?

- Если это тот Кудрат, которого я знаю, он вряд ли позволит себе отстать в соревновании от своей жены.

- Очень жаль, Дмитрий Семенович, что вы, зная его, до сего времени не узнали меня.

- То есть как?

- Я ведь тоже не соглашусь отставать... Но дело в конце концов не в этом. Мы соревнуемся, а не соперничаем. Меня удивляет только одно: почему они отказываются от нашей помощи?

- Вероятно, есть какая-нибудь веская причина. Наверно, отправили обратно и остальные наши бригады. Надо, впрочем, признаться, что дело все-таки не в нехватке рабочих рук.

- Так или иначе, напрасно они вернули бригады. Мне кажется, что Кудрат не знает об этом.

Они сели в машину.

- Я еду домой. Сегодня, надеюсь, и Кудрат будет ночевать дома, сказала Лалэ.

Она решила поговорить с мужем начистоту, как управляющий с управляющим, чтобы выяснить недоразумение.

- Коля, домой! - приказала она шоферу.

Но стоило ей распрощаться с Минаевым, войти к себе в квартиру и взглянуть на спящую дочь, как было мигом забыто, что она управляющий. Пройдя на цыпочках в столовую, она переменила скатерть на обеденном столе, достала из буфета тарелки, положила возле них сверкающие приборы, свежие салфетки и только после этого взглянула на стенные часы. Было без одной минуты двенадцать.

3

Ко времени прибытия вечерней смены спуск инструмента в скважину был закончен. Васильев, отдохнувший и посвежевший, стоя рядом с Рамазаном, наблюдал за работой. Оба с интересом посматривали на Таира.

Таир уже не чувствовал себя новичком. Помня предупреждение мастера о близости нефтеносного пласта, он все глубже проникался сознанием ответственности момента. И когда до него доходили одобрительные возгласы: "Вот так. Хорошо! Правильно!", он хлопотливо и радостно сновал по буровой, схватывал на лету указания мастера и работал лучше некоторых старших по возрасту и более опытных рабочих.

Говорят, у соперника зоркий глаз. Джамиль пристально следил за каждым шагом товарища и, заметив, что Таир то и дело обращается к мастеру, начал его подзадоривать.

- По чужой указке и моя бабушка справится. Со стороны поглядеть, будто ты и в самом деле что-нибудь смыслишь.