Аптекарь

– Пан доктор, – сказал бургграф, – у меня, к сожалению, неприятная миссия – арестовать вас. Сегодня на рассвете в лесу был убит судья Зилькевич. А за Краковскими воротами мы нашли сумку с вашими вещами.

– Откуда вы взяли, что это мои вещи?

Бургграф кивнул, и один из цепаков принес сумку, на которой был вышит крылатый олень – эмблема аптеки. Таких сумок в аптеке было десятка два; когда я делал заказ на какие-то заморские товары, то передавал их на корабль пустыми, а возвращались они набитыми. Так делали и другие аптеки, у каждой была своя вышитая эмблема, чтобы товары не путались и не терялись. Бургграф раскрыл сумку и стал вынимать вещи. Там была одежда Юлианы. Я был потрясен.

– Это одежда моего ученика, – пояснил я.

– И где ваш ученик сейчас?

– Не знаю. Где вы нашли эту сумку?

– При дороге в кустах. Она ваша?

– Моя. Но зачем мне прятать ее в кустах?

– Чтоб была под рукой, когда будете покидать город. Возможно, вы планировали еще какие-нибудь подвиги под маской совы. Откуда мне знать.

– Вы думаете, что я убийца?

– Может, не сами, а вместе со своим учеником.

Цепаки разбрелись по аптеке, заглядывая в каждый уголок. Ничего не найдя, они ждали распоряжения бургграфа, когда вдруг один из цепаков выдвинул ящик моего стола и обнаружил список, который мне дал Иоганн. Я онемел.

Бургграф бросил взгляд на бумагу и рявкнул:

– Еще раз осмотрите все! Загляните повсюду! – и взмахнул в воздухе бумагой: – Ты погляди – все они здесь! Все, кроме одного!

Следующая добыча была еще лучше – под угасшими с ночи поленьями в очаге они нашли красную маску совы. Она лишь немного обгорела. Бургграф покачал головой:

– Теперь вам не выкрутиться. Вы должны идти с нами. – И бросил цепакам: – Захватите его шпагу.

– Пан бургграф, – вмешался вдруг Айзек, – но пан доктор был все время дома, он никуда не выходил ни ночью, ни на рассвете.

– Откуда вам о том знать? Вы что – за ним в постели следили?

– Я следила, – вклинилась Рута, краснея. – Пан доктор… Мартин никуда не выходил.

Она сказала это довольно уверенным голосом, что немало меня удивило, но бургграф имел свое мнение.

– Это меня не убеждает. Девушки в вашем возрасте спят, как хомяки.

– Пан доктор! – крикнул вдогонку Айзек. – Это я! Я виноват! Господи! Прости меня, грешного!